Последний воин - Олег Верещагин Страница 35

_Для_тебя_я_пою_

_Средь_чертогов_лесных._

_Ты_услышь_в_этой_песне_

_Небес_высоту…_

_Будем_вместе_мы_в_мире_

_Творить_красоту._

_Для_деревьев_твоих_

_Я_создам_певчих_птиц,_

_А_в_лесах_поселю_

_Ярко — рыжих_лисиц._

_Для_цветов_полевых_

_Сотворю_мотыльков._

_И_красавцев_лесных_ — _

_Серебристых_волков._

_Посмотри_ — _ночь_кругом,_

_В_небе_звёзды_горят…_

_Лишь_деревья_твои_

_Меж_собой_говорят._

_Взявшись_за_руки,_мы,_

_Словно_дети,_идём…_

_Посреди_звёзд_и_тьмы_

_Мы_с_тобою_вдвоём…_

Гарав только теперь понял, что его очень внимательно слушают. И дело не в том, что Ториэ (удивлённо бросивший на Гарава короткий взгляд) подыгрывает очень умело, нет… До этого он просто пел себе и пел… и думал, что поёт для Мэлет, которой так ни разу и не спел. А теперь понял, что слушают его все… Именно его. Не музыку, а песню…

_ — _То,_что_я_сотворил,_

_Я_тебе_подарю_ — _

_И_однажды_Светил_

_Мы_увидим_зарю._

_Мы_с_тобою_пройдём_

_Через_тысячу_лет._

_И_мы_будем_вдвоём_ — _

_У_любви_смерти_нет… [30]

В мгновенной тишине улыбающаяся — и с блестящими глазами — княгиня Гваэль чуть наклонилась к Гараву и поцеловала мальчика между бровей. Гарав вспыхнул, испуганно дёрнулся, проклиная свою дурацкую способность ярко алеть. А ещё поцелуй напомнил маму… и Гарав спрятал глаза:

— Благодарю… — прошептал он, отступая и не поднимая глаз.

— Бедный мальчик… — негромко сказала женщина Нараку, думая, что Гарав уже не слышит. — Не помнить своей семьи… а ведь где — то женщина ждёт, надеется… Если бы наш Олза…

Князь свёл брови:

— Дай вам волю — вы их будете облизывать от колыбели до гроба… Оруженосец, ты куда?! — загремел он, сводя брови. — Женщинам ты спел, а мужчинам?!.

_…—_Вновь_сотрясается_земля_

_От_топота_копыт,_

_И_стонет_ветер_в_ковылях,_

_И сталь_мечей_звенит._

_Высокий_чистый_звук_рогов_

_Зовет_нас_за_собой;_

_Бессчетно_воинство_врагов,_

_И страшен_будет_бой._

_Не_подведет_меня_скакун,_

_И верен_мне_мой_меч,_

_И_будет_вязь_священных_рун_

_В бою_меня_беречь._

_И_сердце_рвется_из_груди_

_В такт_топота_копыт,_

_И_страх_остался_позади,_

_А конь_вперед_летит._

_Играет_солнца_на_клинке_

_Безжалостный_огонь;_

_Пока_я_жив_и_меч_в_руке,_

_Не_разожму_ладонь._

_Ложится_под_ноги_трава,_

_И ветер_бьет_в_лицо._

_Не_места_жалости_словам_

_В стальных_сердцах_бойцов._

_И_рухнул_первый_враг_у_ног:_

_Не_я_ — _так_значит_он,_

_От_крови_алым_стал_клинок_ — _

_Таков_войны_закон._

_И_снова_рубящий_удар,_

_И снова_звон_клинка,_

_И_снова_страшный_смерти_дар_

_Несет_моя_рука._

_Пускай_в_безжалостном_бою_

_Хранит_меня_мой_бог._

_Ласкает_меч_ладонь_мою,_

_Зовет_к_победе_рог,_

_И_под_копытами_земле_

_Опять_назад_лететь._

_Награда_сильным_ — _побеждать,_

_А побежденным_ — _смерть. [31]

Ох — что тут было!!! Крики загремели отовсюду!

— За алые клинки!

— Дагор, Кардолан!

— Отлично, оруженосец!

— За нового барда!

А Нарак сдёрнул со своего пальца и надвинул на палец Гарава тяжёлый золотой перстень — печатку в виде скалящейся драконьей головы с двумя рубинами — глазами (перстень болтался, туда можно было всунуть второй палец мальчишки):

— За добрую песню об отважных мужах! Хоть пропей — твоё теперь!

От немолчного шума и тут же протянувшихся со всех сторон бокалов Гарав даже ошалел. А вскоре добавил себе обалдения ещё вином (как не выпить хоть по глотку с каждым, кто хочет чокнуться с новым певцом)… и к окончанию бала был в несколько раздрызганном состоянии, хотя и искренне — весёлом. Нет, тут на самом деле было весело! Совсем не так чопорно, как на киношных балах, чего Гарав в душе опасался. В результате до постели Гарав добрался в отличном настроении, хотя и с кружащейся головой, а за окнами уже начинало светать и просыпался город. Эйнор где — то задержался, а Фередир ушёл к себе. С особой тщательностью сложив одежду, мальчишка выдохнул и упал на постель.

Хорошо, мне тут нравится — подумал он и глухо, приятно выключился.

* * *

Юные обитатели дружинного двора, с которыми Гарав свёл шапочное знакомство на балу, были в основном упрощёнными или усложнёнными вариантами Фередира — драчуны, любители женского пола, пересмешники, мастера попеть и попить. В общем — то это оказалось совсем неплохо — с ними было легко. А Гарав не был ни самым младшим, ни самым неловким, ни самым тихим — в общем, его приняли, как своего, почти сразу, после парочки состоявшихся — таки незлых проверок «на вшивость». Если хотелось одиночества — всегда можно было уйти в свою комнату. Можно было купаться в море — одному или толпой, как настроение. Можно — погулять по городу, даже просто без дела. Или — вот что не надоедало — ездить верхом, если не на охоту, то просто так. Если хотелось чего — нибудь нешумного — были среди оруженосцев и молодых рыцарей и такие, как Хеледир сын Гонда, любитель и, что главное и интересно, настоящий исследователь местных легенд и сказок — или Коль сын Дамбена, с которым можно было говорить о южных землях — о них он знал всё. Большинство людей тут были из северян или йотеод, многие — той же крови, что пригоряне, несколько чистокровных нуменорцев (кстати, один из них был белобрыс и невероятно этим гордился — в чём там дело, Гарав разбираться не стал [32]. А харадрима Карьятту Гарав помнил ещё с бала — весёлый и очень вспыльчивый, но добрый парнишка года на три старше Гарава, он был оруженосцем как раз у Коля, и его семья жила в Зимре уже лет триста или около того.