Милонгеро - Галина Гончарова Страница 35

И ты, дорогая, лежи. Тебе волноваться нельзя. А я пойду, схожу к дочке…

Еще год назад, случись такое, Адан Аракон мог бы принять тяжкое, но необходимое решение. Отослать Альбу куда-нибудь в деревню, пока не родит, отдал ребенка на усыновление…

А вот сейчас…

После Паулины, после Розы, после Антонии…

Оказывается, жизнь-то штука хрупкая. И не всегда все будет благополучно. А семья единством сильна.

Отказал бы он от дома Тони – погибла бы Паула. За ней – Роза. А теперь вот и Альба…

Вышлет он из столицы Альбу – так что же? Кому от этого будет лучше? И ребенок, который ни в чем не виноват… ну, отец – сволочь, так что же? В нем ведь и материнская кровь будет. Его, Адана, кровь…

Перебьетесь!

Не выгонит он дочку, и внука не отдаст! Араконом будет!

Адан успокаивал дочь, пока та не затихла, а потом заговорил.

– Альба, милая, бывает в жизни всякое. Это не хорошо и не плохо, это просто случается. Получился ребенок? Надо рожать.

– А как же я потом…

– Потом мы его на твою маму запишем. Будет Даэрон Аракон, в честь моего брата. Или Евгения Аракон… нравится?

– А… а я?

– А ты спокойно выйдешь замуж. Захочешь забрать малыша к себе – заберешь. Нет, так нам с матерью останется, утешением. Вы с Паулой из гнезда вылетаете, а нам что – веточки да скорлупки?

Альба представила себе эту картинку – как в гнезде сидят мама с папой и грустно смотрят на осколки скорлупы, и хихикнула.

– Пап…

– Вот, успокоилась? И не твори больше глупостей, тоже, выдумала еще – ребенка изводить!

– А фигура? А… репутация?

– С фигурой я тебе ничем не помогу, – развел руками Адан. – Будешь следить за собой, двигаться побольше, так и фигура хороша останется. А с репутацией решим. Не проблема. Только выздоравливай. И матери ничего не говори, ей и так плохо.

Альба закивала.

– Не буду. Пап, все правда будет хорошо?

– Обещаю, – сказал Адан Аракон.

Он действительно так думал. Чего врать-то?

Все будет хорошо. Были бы все живы и здоровы, а остальное наладится.

* * *

Тони в шоке опустилась в кресло. Потерла лоб.

– Ох ты ж…

– Да, я бы и похлеще сказал, – согласился Рейнальдо, вылезая откуда-то сверху. – Но Риалон заслуживает уважения. Железный человек.

– Что? – Тони была так ошарашена открывшимися обстоятельствами, что даже на призрака не обиделась. Подслушивал?

Вот и отлично, авось, разобраться поможет.

– Разве нет? Он тебя давно любит, это видно.

– П-правда?

Рейнальдо закатил глаза.

– Правда-правда. Тони, неужели ты не замечала?

– Нет…

– Понятно. Самые заинтересованные узнают последними.

Тони замотала головой.

– Подожди. Рей, ты хочешь сказать, что Эрнесто… он меня давно уже любит?

– Сколько я его знаю и вижу.

– И молчал.

– И ты бы на его месте молчала, – качнул головой. Рейнальдо. – Подумай сама, какая между вами пропасть?

– Какая? – нелогично разозлилась Тони.

– Возраст.

– Отец тоже был старше мамы. Это важно?

– Ладно, возраст для вас, магов, не критичен. Его сила?

– Я тоже некромант…

– Ну… допустим. А еще ты любишь другого.

А вот это было не в бровь, а в глаз. Тони поникла.

– И это заметно?

– Что тебе нравился жених твоей кузины? Мне было, остальным вряд ли. Ты неплохо скрываешь свои чувства, да и маскировка помогает.

Тони коснулась щеки, благодаря чудотворные средства мастера Доменико. И тут же удивилась.

– Но Эрнесто… он же меня тоже с этим видит?

– Значит, ему это неважно.

– Разве такое может быть неважно?

– Как видишь. Есть такая поговорка, полюби меня черненькой, а беленькой всяк полюбит. Вот, считай, что Эрнесто тебя такой и полюбил. Нищей, страшной…

– Рей!

– Понял. Богатой и красивой. И исключительно из корыстных соображений.

В призрака метко прилетела подушка.

– Договоришься!

– Договоримся, – подмигнул Рейнальдо. И увернулся от второй подушки.

– Я… а что мне теперь с этим делать?

– Ну… не знаю. Общаться с ним, как раньше, ты не сможешь?

Тони качнула головой.

– Наверное, нет.

– Тогда я бы предложил его прогнать. Поганой метлой.

– Рей!

– Ну… если нет метлы, можно швабру взять. Она точно есть.

Тони пожалела, что у кресла было только две подушечки. А чернильницу со стола кидать опасно. Стены потом только перекрашивать. А то и половину мебели…

– Я тебя сама развею за такие советы!

– А что ты предлагаешь? – Рейнальдо преотлично играл роль «черного адвоката», убеждая Тони «от обратного». А то поди, начни ей говорить, что не надо гнать Риалона. Она ж тогда из противоречия может с ним расстаться. А не хотелось бы. Тони кто-то такой и нужен. Чтобы старше ее, чтобы основательный, чтобы настоящий…

Чтобы она на него опиралась, но мужская опека не перерастала в назойливое желание защитить и оградить. А такое частенько бывает.

За каменной стеной – оно же и в тюрьме, разве нет? Тони сникла.

– Не знаю. А что тут можно предложить?

– Ну… один вариант я предложил. Не подходит?

– Рей!

– Можешь сделать вид, что ничего не слышала. И не знаешь.

– Не смогу.

– Или сказать, что не можешь ответить на его чувства и предложить остаться другом дома. Ты ведь его никогда не полюбишь, верно?

Тони даже головой мотнула.

– Я не знаю…

– А чего тут знать? Ты же другого любишь!

– Люблю ли…

Тони впервые задумалась над этим вопросом. Вот раньше все было просто.

Вот ОН – принц из сказки.

Дженио…

А сейчас? Обычно в сказках жаба оборачивается принцем. А здесь наоборот – принц обернулся жабой. Гадкой и склизкой, хотя обычно это очень милые создания.

Любит ли она Дженио? Или просто хочет его, как красивую игрушку? Чужую игрушку? То, что никогда не получит?

Тони не знала.