Право истинной невесты - Ольга Силаева Страница 35

- Да ни за что! - вырвалось у меня.

Мы чуть не столкнулись лбами, посмотрели друг на друга - и неожиданно засмеялись. Кажется, если Альто хотел, чтобы я расслабилась и забыла обо всём... у него начало получаться.

- Интриган, - укоризненно сказала я.

- И это ты ещё половины не видела. - Пальцы Альто обхватили мою руку. - И не увидишь, если будем тут торчать и вздыхать о своих сложных жизнях. Вперёд!

В дверях я обернулась, глядя на наши одежды, небрежно сброшенные на лавку. Можно было подумать, что мы отправились не наслаждаться баней, а принимать участие в самом что ни на есть утончённом разврате.

.А может быть, даже и не очень утончённом.

Впервые после разлуки с Фрэнсисом я задумалась: а может, оно того стоит? Вновь смеяться с кем-то вместе, идти рука в руке... любить? Что, если Альто неправ и любовь возможна?

Но потом я шагнула вперёд, и все мысли растворились в облаке водяного пара.

Тёплая лежанка, окутанная одеялом водного пара, необыкновенно расслабляла. Я лежала, уткнувшись в мягкий ворс полотенца, и блаженствовала.

- По-моему, эта штука исцеляет любые болезни, - пробормотала я.

- Да уж, - откликнулся Альто негромко.

Я почти не видела его фигуру: в густом водяном пару угадывались лишь смутные очертания. Я кашлянула. Может быть, здесь, за невидимой завесой, можно спросить и о том, о чём я прежде спрашивать не решалась?

- Мои родители погибли от жёлтой лихорадки, - тихо сказала я. - Эта штука ужасна. Она каким-то образом проникает в тело вместе с заражённой водой, а потом.

- Ты умираешь, - послышался негромкий ответ Альто из тумана. - Почти всегда.

- Да. Мама очень любила Калидеру и приказала отцу. то есть уговорила его заняться раскопками неподалёку. Бабушка дала согласие.

Альто издал невесёлый смешок:

- Хорошая оговорка. Так уговорила или приказала?

- Мама была высшей ринией, - устало сказала я. - Такого ответа тебе довольно?

- Вполне.

- Мои родители углубились в туннели над Калидерой, заблудились, и у них закончилась вода. - Я сглотнула. - Если бы они подождали немного, если бы. они были бы живы.

- Мне очень жаль.

- Я знаю.

- И больше никто не заболел? Никто не знал об их болезни?

- Нет. Только мы с сестрой и двое людей, которые были абсолютно преданы бабушке. Они любили её. как истинную невесту, понимаешь?

Невесёлый смешок.

- Разумеется.

- Все были очень осторожны. Похороны были тихими и тайными: бабушка не хотела, чтобы кто-то знал про лихорадку. А туннели. их вскоре закопали.

Мы помолчали под тихий плеск воды и мягкое тепло водяного пара.

- Альто, - позвала я негромко. - Что с тобой случилось? Ты ведь тоже переболел жёлтой лихорадкой, верно?

- М-м-м. - Альто вздохнул. - Я ведь привлекательный интриган и блестящий прожигатель жизни, а не болезненный юноша с тухнущим взором. Расскажи я тебе о том, как ползал, беспомощный, между матрасом и нужником, вряд ли я сохраню в твоих глазах прежнее обаяние.

Я не сдержала смешок.

- У тебя море обаяния. Особенно когда ты заставляешь меня мыть посуду.

Альто издал смешок в ответ.

- Ну, если уж ты настаиваешь, чтобы мы стали лучшими друзьями... - Он помолчал. -Знаешь, у меня давно не было друзей.

- Тогда поделись со мной, - тихо сказала я. - Мы с Тейей очень близки, и я знаю, как это здорово, когда рядом есть друг.

Или сестра, которая очень хочет выдать тебя замуж за одного наглого мерзавца. Но Тейя вряд ли знала всю правду о Нариссе.

Альто долго молчал.

- Я не сразу стал правой рукой Лорены, - наконец сказал он. - В начале своего пути я был чересчур глупым и наглым юнцом, который желал лишь одного - стать фаворитом высшей ринии. А если повезёт, то и мужем.

- Любой высшей ринии? Или только главы клана?

- Безразлично. Я был дерзким, но нищим мальчишкой совершенно без знакомств и связей, так что выбирать не приходилось. У меня был один козырь, - Альто глубоко вздохнул, - но о нём я говорить не буду.

- Какая-то особенная фирменная дерзость? - предположила я.

Невесёлое хмыканье.

- Будешь смеяться, но да. Знал бы я, к чему это приведёт. - Альто оборвал себя.

- Ты не мог знать, - тихо сказала я. - Ринии вблизи и легенды об истинных невестах - это две разные вещи, и далеко не все об этом знают.

- Разница огромна. Но я знал, Леонора. Я примерно представлял, что мне предстоит, и мне было плевать. - Альто хмыкнул. - Я был готов стать собственностью, чтобы подняться до всевластного фаворита, советника, сделать головокружительную карьеру, встать наравне с самыми могущественными мужчинами Ларетты. Для нищего юнца из провинции, для которого венцом желаний была спортивная машина, такая судьба была всем.

- И тебе могло повезти, - глухо сказала я. - Не все ринии таковы, как Лорена. Ты мог...

- Это всё равно было бы насилием, - резко произнёс Альто из тумана. - Не обольщайся. Я хотел достигнуть власти, положения, больших денег и знал, чем за это придётся платить. Любви в моих планах не было. И мне повезло: одна стареющая красавица меня заметила.

- Из какого клана? - быстро спросила я.

- Не скажу, а то мне отрежут голову. Сейчас поймёшь почему.

Я вся обратилась в слух. Даже водяной пар, казалось, отпрянул от меня и начал клубиться вокруг соблазнительно обрисованного в тумане силуэта лежащего Альто.

- Я был дерзок и нагл вне всякой меры, - произнёс голос из тумана. - Я создавал себе врагов на каждом шагу. Я оскорбил мужей по меньшей мере трёх глав кланов, когда они собрались на приватную вечеринку, и даже моя покровительница была недовольна. Что до её собственного мужа и прежнего фаворита, я втоптал их в грязь.

Я присвистнула:

- И твоя покровительница тебя не приструнила?

- Сначала её это забавляло. Потом. - В заминке Альто я уловила колебание. - Мне кажется, что она поняла, что не смогла до конца меня доломать. В её представлении это было невозможно, в представлении других риний тоже, но ничем иным мою излишнюю независимость объяснить было нельзя.

Мои брови взлетели.

- Хочешь сказать, что ты чем-то отличался от остальных? Был особенным?

Альто долго молчал.

- Нет, - наконец сказал он. - Просто до моей болезни. у меня была вера в себя. Возможно, слишком много веры в себя. И одно семейное сокровище, о котором я умолчу. Но это всё не спасло меня от моей собственной глупости. Будь я умнее, я бы понял, что впереди пропасть, но меня было не остановить.