Антим. Кодекс ордена - Андрей Емелин Страница 35

Иован стиснул зубы от этих мыслей и с досадой подумал о том, что сам не может обратиться к шаману. Такая связь являлась односторонней, ведь тот пребывал сознанием в круге духов, черпая оттуда знания о будущем, интерпретируя их, а после передавая в головы союзников. Для того, чтобы достаточно долго поддерживать столь сильную связь, шаманы нередко принимали очень опасные зелья, и им не всегда удавалось вернуться разумом в свой собственный круг.

— Движение! — сообщил Казимир. Иован так же заметил, как из леса принялись выходить разрозненные группы солдат, облаченные в серые одежды. Он перехватил поудобнее арбалет, который начал уже примерзать от холода к перчатке и всмотрелся в наступающие силы врага.

Не смотря на занимающийся вечер и небо, затянутое серыми тучами, снег позволял хорошо различить силуэты бойцов неуверенно продвигаются вперед. Они то и дело останавливались, ожидая, должно быть, огневого удара, но затем сзади их подгоняли командиры и солдаты продолжали движение, ссутулившись и втягивая от страха головы в плечи.

Иован решил, что их наверняка понабрали в какой-нибудь захваченной стране, сделали бесправными футтами и кинули в мясорубку боя. То ли дело гвардия Рейха, те парни не гнулись, даже будучи зажатыми в стальные тески десятка перьев, сгорая заживо в огне гремучей смеси, но все равно продолжая бой. Это вызывало уважение, хотя и ни на грамм не добавляло к ним сострадания.

Серые силуэты все приближались к реке, двигаясь мелкими разрозненными группами и становилось ясно — вскоре они заметят их перо и наведут на него демонову куклу. Внезапно, в голове Иована раздался голос Сохора:

— Слуги врага рядом с вами, Ваня. Вы к ним самые ближние. Так бейте же их и уходите в небо. Ассия запомнит ваши имена.

Иован стиснул зубы и на мгновенье зажмурился от досады. Стало быть, так. Вот он, последний день его жизни и таков будет ее последний миг. Ему очень захотелось вспомнить что-то хорошее из прошлого, чтобы порадоваться напоследок пусть и только в собственным мыслям, однако времени не было.

Враги неспроста называли ассийские боевые перья стальными, потому как искусству умирать они были обучены ничуть не хуже, чем искусству биться.

— Хорошие новости парни! — сказал командир бойцам. — Шаман велел держать позицию и вести веерный огонь по врагу. Ударим столько раз, сколько сможем, — он оскалился и, недобро глядя в сторону леса, добавил: — Скоро мы окажемся в чертогах святого круга и продолжим биться с демонами там!

— К свету! — хором ответили двенадцать воинов и коснулись губами татуировок на тыльной стороне своих правых ладоней, где были изображены три круга — обозначающие мир духов, мир людей и мир ангелов.

Раздались звонкие щелчки тугих тетив и к отрядам врага устремились заряды гремучей смеси. Оглушительные разрывы эхом пронеслись по долине, превращая серые фигуры в изодранные кровавые ошметки, а перо уже припало к земле, перезаряжая арбалеты.

Поддеть тетиву зарядным крюком.

Небо над головой окрасилось огнем.

Трижды рвануть на себя рычаг натяжения.

Откуда-то сверху донесся рокот несущегося к земле метеора.

Выставить фиксатор, сделать еще три рывка.

Снег озарился призрачным светом, а уши заложило от ревущей приближающейся смерти и Иован понял, что не успевает.

Прямо перед ним мелькнул раскаленный шар и небо с землей поменялись местами, окрашивая мир черно-серыми брызгами.

Воин почувствовал, как его болтает в воздухе, попытался сгруппироваться, однако тяжелый арбалет, закрепленный на теле ременной системой, сместил центр тяжести мужчины. Уже подлетая к земле, Иован подумал, что хорошо было бы все-таки упасть на нее спиной, иначе гремучие заряды в подсумках непременно сдетонируют, оставив от его тела лишь черно-красный след на распаханном взрывом снегу.

Затем в глазах потемнело и наступило тяжелое глухое забытье.

Он не знал, сколько времени пролежал вот так, но когда наконец открыл глаза, то понял, что рядом кипит сражение.

Серые фигуры словно бы не замечали его, двигаясь неровным строем. Отовсюду доносились выкрики на языке Рейха и Иован понял, что ему повезло — потому как судьба давала шанс забрать на тот свет еще хоть немного врагов.

Прикрыв глаза, и, стараясь дышать неглубоко, чтобы не выдать себя паром у рта, воин нащупал пальцами правой руки что-то твердое — то ли камень, то ли замерзшую землю.

Затем он выбрал момент и со всей возможной скоростью, на которую был сейчас способен, рванул из подсумка флакончик гремучей смеси, размахнулся посильнее и уже собирался разбить его, как вдруг тело сковало странным оцепенением, раздался крик и серые бросились от него врассыпную.

Иован все пытался опустить руку или хотя бы расколоть пальмами стекло, так как контакт гремучей смеси с воздухом также мог привести к детонации. Но ничего не выходило, а через несколько секунд перед ним возникла фигура высокого худощавого мужчины в черной магической мантии и Иован услышал его слова:

— Что такое? Не получается? — мужчина говорил на языке Рейха с легким южным акцентом. Воину был известен рейхский, однако он не мог разжать губ, чтобы послать вражеского колдуна куда подальше.

Со всех сторон к нему устремились люди, они осторожно вынули из руки флакончик, сорвали арбалет и отстегнули жилет с подсумками. Пара крепких бойцов схватили Иована за шкирку и поволокли куда-то в сторону реки. Скоро мужчина увидел то место, где по ним пришелся удар демоновой куклы. Похоже было, что его спасла прорубленная до того прорубь — видимо демон решил, что бойцы попытаются укрыться от удара в воде и пустил метеор в реку. Тел погибших товарищей заметить никак не удавалось, как и пошевелиться из-за заклинания мага. Вскоре Иован ощутил подступающую тошноту и головокружение, а потом снова провалился в забытье.

В этот раз он обнаружил себя лежащим ничком в деревянной клетке. Судя по тому, что над головой высились деревья, подпиравшие своими кронами ночное небо, Иован понял, что пролежал так довольно долго и находился уже где-то в тылу противника. Мужчина пошевелился, порадовавшись тому, что движения давались легко, хотя и ощущалось серьезное переохлаждение. Он приподнялся и понял, что находится здесь не один. В углу клетки сидела, обхватив колени руками, светловолосая девушка лет двадцати пяти. Из одежды на ней было лишь легкое хлопковое платье, с порванной и завязанной узлом лямкой на правом плече. Даже в ночной темноте Иован заметил, что кожа девушки синюшного цвета, а губы почти совсем уже былые.

Мужчина болезненно поморщился, потому как знал, что может ей помочь, но сделав это он бы лишь отсрочил ее участь. Рейх и раньше-то не слишком стремился брать пленных, делая это больше в городах и крупных поселениях, откуда было проще организовать доставку живого товара к себе в тыл. Теперь же, когда появились демоновы куклы, требующие для своего создания тысячи людских смертей, захват рабов сменился геноцидом.

Это значило, что девушка приглянулась кому-то из офицеров и он или они, временно оставили ее себе на потеху. Что же до Иована, то в ближайшие часы его, скорее всего, допросят, но, так и не выведав ничего полезного — убьют.