Хозяйка Четырех Стихий - Мария Гинзбург Страница 35

– Тридцать Ежей в квадрате А-семь, господин генерал, – сказал Радагаст ясным, звонким голосом, но глаз не открыл. – Блокируют переправу! Рад стараться! Так точно!

Отец повернулся на бок и захрапел. В этот момент мальчик услышал, как плачет сестренка. Михей бросил нож, бегом кинулся к столу, где мать оставила им на ночь краюху хлеба, отломил кусок и стал старательно жевать. Мальчик направился к выходу, но тут вспомнил.

Ключи.

Михей снова опустился на пол рядом с Радагастом, ловко выудил из кармана ключи – мужчина даже не пошевелился – и покинул родной дом.

Когда мальчик вернулся, Марфор заметил, что он что-то жует. Девочка истошно вопила.

– Скорее! – закричал обрадованный Ульрик. – Сделай что-нибудь!

Мальчик вытащил из кармана тряпицу сомнительной чистоты, выплюнул в нее то, что жевал и сунул в рот малышке. Та зачмокала и сразу успокоилась.

– Что ты ей такое дал? – спросил Марфор с благоговением.

– Мякишек нажеванный, – подозрительно глядя на сидха, отвечал парнишка. – Мама всегда так делает.

– Да благословят боги мякишек нажеванный, – сказал Ульрик с чувством.

Мальчик протянул ключ Марфору.

– Что это? – спросил эльф.

– Сарайку откроете, она там, за домом. Возьмите лодку, – объяснил паренек. – Поставите на крышу, авось и не накроет волной.

Эльфы переглянулись.

– Благодарю тебя, Андрей, – сказал Ульрик.

– Не за что, – сказал мальчик. – Если будет, как вы говорите, лодка и так пропадет. Прощайте, господа сидхи. Пусть вам помогут Сильнобог и Перун!

– Боюсь, те, о ком ты говоришь, не знают о нас, – усмехнулся Ульрик.

– Ну, пусть вам помогут ваши боги, – сказал мальчик, прижал к себе Наташу и вприпрыжку побежал вверх по улице.

– Ну, Сильнобог – это я еще понимаю, – сказал Ульрик. – Но причем здесь Перун?

– Перун – это их бог морей. Мальчик заметил, что я пользуюсь Чи Воды, – ответил Марфор. – Но он не осознает свои способности. И вряд ли когда-нибудь осознает.

Зашелестели призрачные крылья. Над плечом Черного Пламени появился зеленоватый силуэт с хищной мордой.

– Пошел вон, – сказал эльф резко. – Придешь, когда я сдохну.

Страж отвратительно улыбнулся.

– А вот и сидх, госпожа, – сказал он, обернувшись.

Карина вскарабкалась на спину дракона, цепляясь штанами за чешую. Ведьма посмотрела на разбитую голову Черного Пламени, как библиофил смотрит на редкую инкунабулу. Затем перевела взгляд на эльфа и взялась за пращу. Шенвэль надеялся, что Карина не сразу поймет, откуда взялся дракон. Но ведьма видела своего мага и в истинном облике.

– Карина, подожди, – пробормотал эльф. – Если ты убьешь меня, весь Рабин затянет в Подземный мир!

У Карина не дрогнула ни одна ресница. Шенвэль понял, что зря разрешил ведьме оставить Осколок Льда при себе. Артефакт все еще действовал на Карину. Карина вложила стальной шарик в петлю и замахнулась. Шенвэль потерял слишком много Чи вместе с кровью, чтобы остановить Карину заклинанием. Эльф стиснул жезл. Черно-синий луч ударил ведьму в висок. Дух-страж взвизгнул и исчез. Карина с выражением крайнего недоумения на лице рухнула на линдворма и скатилась с огромного плеча. Ее хвостик мазнул Шенвэлю по лицу. Эльф спрятал жезл в заплечный мешок и некоторое время отдыхал, уткнувшись лицом в чешую рядом с Кариной. «Пусть убьет меня теперь, если захочет», думал он. – «Пусть! Не прикоснусь больше к этой проклятой палке!».

Шенвэль приподнялся, заглянул Карине в лицо. Ведьма была очень бледна, на виске алела крохотная звездочка, как от удара молнией. Карина дышала, но очень медленно. Шенвэль набрал полную ладонь начавшей затвердевать слюны. Коготь Черного Пламени пробил предплечье Шенвэля насквозь, и вторая рука почти не слушалась эльфа, но все же он смог приподнять голову Карины. Эльф втер слюну линдворма в висок ведьме. Прозрачная жидкость стекла по брови и закрытому глазу Карины, и тут исчезла, впитавшись, но у ведьмы даже дыхание не восстановилось. Шенвэль откинулся назад. Больше он ничем не мог помочь Карине. «Так и правда будет лучше», подумалось эльфу.

Так ужаса Дарина еще никогда не испытывала. Целительница решила, что там, где пройдет ее метла, обычная боевая ведьма пролетит без всякого труда. В общем-то, Светлана была права. Но Дарине и ее звену еще никогда не приходилось выполнять маневры в таком ограниченном пространстве, как замковый коридор, да еще на столь большой скорости. Мимо ведьм мелькали пыльные драпировки, какие-то шкафы и чучела диковинных зверей. Голубая нить Чи Карины горела во тьме и вела их – все дальше, все глубже. Коса Дарины зацепилась за что-то, и ведьму чуть не сдернуло с метлы. Затем что-то ударило по голове, и Дарина решила, что ей пришел конец. Но эта оказалась всего лишь картина, за раму которой попал хвостик боевой ведьмы и сдернул со стены. Светлана обернулась на звук, виртуозно развернув метлу меж двух кресел. За картиной находился тайник, из которого вывалилась серебряная флейта. Онуфрий удержал ее в воздухе направленным пучком Чи. Он принял инструмент за кинжал, вылетевший из давно установленной в замке западни для нежданных гостей. Разглядев, что это, ведьма задумчиво хмыкнула и подтянула флейту к себе.

– Вперед! – воскликнула Светлана, пряча инструмент в куртку. Увидев серые от страха лица ведьм, целительница энергично добавила:

– Вы что, собрались жить вечно?

Адриана выкатила в приемный покой каталку с экеном. Ведьмы звена Марины, кроме старшей, дремали, сидя на скамье. Зарина, сидевшая на полу рядом со своими ведьмами, вскочила и бросилась к раненному. Лицо ведьмы исказилось, когда она увидела, что глаза Гёсы закрыты.

– Да жив он, жив, – сказала медсестра мягко. – Просто еще под чарами.

– Благодарю вас, – сказала Зарина.

– Себя благодарите, – сказал Поджер, выходя из операционной. – Он ведь ваш Синергист, я правильно понял? Если бы не вы, он бы и до госпиталя не дотянул бы. Да, и где Владислав? Они закончили?

Тут хирург увидел передвижной стол, накрытый простыней, сквозь которую уже проступили алые пятна.

– Они ушли в ординаторскую, – сказала Зарина.

Мертвые, однако, мало волновали хирурга. Больше он заботился о живых.

– А что с ними? – спросил Поджер, указывая на Ундину и Сабрину. Ведьмы лежали прямо на полу, завернувшись в свои плащи. Глаза обеих ведьм были закрыты, на щеках горел нездоровый румянец.

– Мы все были Синергистами, – сказала Зарина тихо. – Сабрина и Ундина воспользовались Разрывом Кертель, но это как отрезать половину себя… Еще живую половину.

– После операции не стоит валяться на полу, – сказал хирург. – Вы можете занять любую из свободных палат.

– Благодарю вас. Уна, Сабрина, подъем, – сказала Зарина. Ведьмы зашевелились. – Сколько это будет стоить?