Девчонка из Слезных трущоб - Ирина Матлак Страница 34

Гнолл поднял на меня свои нереально желтые глаза, втянул приплюснутым носом воздух и философски заметил:

— Баба на корабле — быть беде.

Сговорились они все, что ли, это повторять?

— А можно узнать, — проговорила я, скосив глаза на капитана пиратов, — что «баба» вообще на корабле делает? Вы ведь сказали, что отнесете меня покормить котиков и тут же вернете назад!

Флинт снисходительно улыбнулся и, бесцеремонно принявшись надевать на меня китель, заметил:

— Ты плохо слушала, синеглазка. Я не любитель держать слово, если обратное не угрожает моей жизни. К тому же, прежде чем идти к твоим подопечным, следует запастись рыбой, разве не так?

Так-то оно, конечно, так, но… почему он это делает? Почему со мной возится? Ши побери, да почему две едва ли не самые известные личности королевства одновременно одаривают меня своим вниманием?!

— Знаешь, когда-то мне довелось ощутить на своем плече хватку чернозубой акулы, — поделился Флинт, застегивая пуговички на моем кителе. — Так вот перед тем как броситься на меня, она смотрела так же, как сейчас ты.

Только теперь заметила, что размышления на время полностью вытеснили во мне страх. Но как только я это осознала, он тут же вернулся, став даже сильнее, чем был.

Опустив взгляд на покачивающийся под ногами деревянный пол, я тихо спросила:

— Мы сейчас на «Черном призраке»… да?

— Пойдем, — вместо ответа поманил меня за собой пират и, уже выходя из камбуза, велел коку: — Собери нам синеводки.

Я еще немного постояла на месте, проклиная тот миг, когда заикнулась о котятах, после чего наткнулась на немигающие желтые глаза и почти побежала за Флинтом.

Потом, обо всем подумаю потом! Если бы мне хотели причинить вред, уже давно бы это сделали.

Но как же сложно было сознавать, что я нахожусь на том самом легендарном корабле! Поднебесные и даже глубинные, дайте мне сил, чтобы не сойти с ума! Это ведь нереально…

Зато морозный ветер и брызги волн были очень даже реальными, так что я, оказавшись на палубе, тут же обхватила себя руками и поежилась. Затем вспомнила, что в библиотеку пришла в неизменном шарфе, сняла его и повязала по-новому, частично накинув на голову.

— Перестань дрожать, синеглазка, — чуть раздраженно бросил Флинт. — Здесь тебя никто не тронет.

Стуча зубами не то от холода, не то от страха, я пробормотала:

— Вы же не держите обещаний. С какой стати мне вам верить?

— Быстро учишься, — с прежней иронией бросил Флинт. — Но на сей раз это не обещание, а констатация факта.

Не пойми с чего Кайру Флинту взбрело в голову устроить для меня прогулку по своему кораблю, и мне не оставалось ничего другого, кроме как послушно за ним следовать. Надо сказать, находиться на «Черном призраке» было жутковато. Черные паруса терзал ошалевший ветер, он же забавлялся с поднятым рваным флагом, реи скрипели и покачивались, на палубу залетал смешанный с морской водой снег.

Но больше всего заставляла нервничать команда.

Пираты.

Много пиратов!

Много слаженно работающих пиратов!

— Пошевеливайтесь, крысы трюмные! — кричал грузный широкоплечий полутролль, сверкающий золотым кольцом, продетым в левую ноздрю. — Живее, не то на корм потерянным отдам!

Он поправил черную бандану на голове и, обращаясь к худенькому мальчишке-матросу, еще громче рыкнул:

— Живее, кому сказал!

Коснувшись моего плеча, Флинт кивнул на этого самого полутролля и представил:

— Наш боцман. Славный малый, хоть по виду и не скажешь. А вон там, — кивок на парня, в предки которого явно затесался эльф, — Ослар. Или Ослик, как мы его зовем за длинные уши. Бедняга однажды поддался зову сирены, да с тех пор так и остался глухим.

Отведя взгляд от вышеупомянутого Ослика, я внезапно заметила сидящего на бочонке толстяка. Его отличали чрезмерно большие руки, глянцевая лысина и непомерно густая черная борода. Но привлекла меня вовсе не внешность, а книга, в чтение которой он был погружен.

Я так удивилась, что не смогла не спросить:

— А там кто?

— О, — Флинт усмехнулся, — это случай особый. Пип к нам из банды воров подался. Заядлый клептоман. Сейчас специализируется на воровстве и распространении книг. К слову, имеет неплохой доход, хотя уверяет, что действует исключительно во имя высокой цели.

Пират, ворующий книги? Чего только в этом мире не бывает…

— Я не ворую! — расслышав наш разговор, возмутился Пип. — А несу культуру в массы! Делюсь с неимущими и страждущими, просвещаю непросвещенных!

Флинт иронично мне улыбнулся:

— Слышала, да? У нас этой культуры полон трюм. Еще пара томов, и прямиком ко дну пойдем.

Вскоре мы вернулись в камбуз, где кок к этому времени упаковал для меня несколько синеводок. Не просто головы и хвосты, а цельных, обожаемых морскими котиками рыбок.

Когда принимала из рук Хэкса мешок, рядом мелькнула уже знакомая тень, и через миг я ощутила позади себя чье-то присутствие. Вернее, не просто чье-то, а вполне определенное. Даже не требовалось оборачиваться, чтобы понять: рядом с Флинтом стоит работающий на него теневой охотник.

Этим вечером уже ничто не могло напугать меня больше, так что я спокойно развернулась и опустила глаза на собственные сапожки. Посмотреть на охотника духу все-таки не хватило.

Флинт встал рядом, обхватил меня за талию, и нас окутала черная тень, похожая на тонкую полупрозрачную вуаль. Окружение плавно менялось, и всего через несколько мгновений мы оказались стоящими на старом причале. Сейчас здесь было пустынно: все разумные люди и даже нелюди сидели по своим домам или же гуляли по праздничным ярмаркам, а не шатались по заброшенным местам в очень сомнительной компании!

Не медля, я подошла к тому месту, где обычно выныривали морские котики, присела и громко их позвала. Очень боялась, что они не откликнутся, но опасения не оправдались. Милые зверюшки высунулись на поверхность сразу же, словно только этого и ждали.

— Маленькие мои, — растроганно проговорила я, когда котики, ступив на причал, стали ко мне ластиться. — Хорошие, простите, что не приходила.

Я расчувствовалась. И совестно так стало! Ведь эти малыши успели ко мне привязаться, а я взяла и из-за собственного страха их оставила. Как… как когда-то одна ундина свою дочь!

— Я вам тут рыбки принесла, — шмыгнув носом и стараясь неуместно не разреветься, положила перед ними синеводку.

Пока котики ели, я гладила их по короткой шерстке и на время забыла обо всем прочем. Может, кому-то мое к ним отношение показалось бы глупостью, но я действительно их любила. Маленьких, беззащитных, таких одиноких…

Когда от синеводки не осталось даже косточек, я вдруг поняла, что очень голодными котята не были. То есть да, они ели с обычным аппетитом, но не давились так, словно голодали несколько дней.