Король и спасительница - Кристина Выборнова Страница 34

— Ты, может быть, хотела сказать, «спесивое и надутое»? — хмыкнула Натка. Ира заморгала на нее.

— Не-е-ет, не спесивое, я же говорю, грустное! У него какое-то несчастье в семье, что ли, Сонь?

— Угу, несчастье, — пробормотала я. — Он сам.

— Зато вы так друг другу подходите! — снова соскочила Ира в привычную для нее сторону разговора. — Вы даже лицами немного похожи.

— Да ну? — развеселилась Натка, глядя на меня. — Слушай, Сонь, когда ты вот так хмуришься и губу выдвигаешь, действительно прямо одно лицо с его величеством!

— Натка! — рявкнула я. — Сейчас я не губу выдвину, я тебе по башке двину, если ты не прекратишь! Чего тебе надо?!

— Ой, ты чего? — испугалась Ира.

— Не обращай внимания, не знаешь, что ли, что запальный шнур у нее короткий, — рассмеялась Натка и взъерошила мне волосы, — ладно, остывай, подруга, больше не буду…

Я махнула рукой и тоже засмеялась.

Выставка-ярмарка самодельных украшений проходила в огромном светлом павильоне. Мы с Наткой, проводив Иру на место, обегали его весь, жадно разглядывая многочисленные прилавки и постанывая при виде цен: денег у нас с собой было совсем немного. В ажиотаже я даже позабыла про короля, и напомнила мне о нем, как это ни странно, подруга:

— Слушай, Сонь, а домой-то ехать не пора? Мы уже, наверное, целый час тут шастаем, как бы наше величество скандалить не начало…

— Ну и пусть скандалит, — раздраженно отозвалась я, бросая обратно на прилавок серьги, которые уже совсем было собралась купить, — он мне надоел уже так, что сил моих нет. Знаешь, Нат, наверное, я все-таки с ним поговорю. Пусть он к себе уходит. Мне, конечно, его народ жалко, но и я ни в чем не виновата!

— Это да, — вздохнула Натка, — ну пусть он тебе хоть пообещает, что мстить не будет… Вроде бы, он пообещал это пообещать?

— Ага.

— Ну вот и все, и не заморачивайся. Когда ты с ним говорить-то собралась?

— Наверное, как родственники уедут, а то еще при них неудобно…

Подруга, подумав, кивнула:

— Да, так будет лучше.

К своему дому я подходила уже без Натки, поскольку та пообещала родителям съездить с ними на дачу. Прошагав по жаркому асфальту, я с облегчением нырнула в прохладный подъезд и звякнула в свою дверь.

Открыл мне Лид. Почти дочитанный «Изумрудный город» он держал наперевес, зажав пальцами нужную страницу.

— Ну как тебе? — не выдержав, улыбнулась я и кивнула на книжку.

— Неплохо. По крайней мере, образы правителей там более адекватны, хотя иногда выглядят излишне сусально…

Я его не дослушала: меня встревожила полная тишина в квартире. В большой комнате никого не оказалось, телевизор не работал, ребенок не орал, но эта тишина почему-то неприятно подействовала мне на нервы.

— А где Леня? — спросила я с тревогой.

— Он пошел, по его словам, в магазин за молоком, но, думаю, он хотел пополнить запасы своего алкоголя.

— Пива, что ли? А, понятно, — я успокоилась. Значит, Леня с Маришкой пошли гулять. — Ну и хорошо, отдохнем от них немного…

— Да, отдых от этих шумных простолюдинов, несомненно, требуется, — согласился король, опускаясь на диван. — Твоя поездка прошла нормально?

— Очень даже хорошо, — откликнулась я с энтузиазмом, распуская растрепавшиеся волосы, чтобы расчесать их и снова завязать в хвост. — Там столько красивых украшений, жалко только, что дорогие очень, не купишь…

— Если ты любишь украшения, то могла бы попросить меня сделать тебе несколько. Деньги тебе теперь не нужны.

— А ты умеешь?

— Конечно, это нетрудно.

Король отложил книгу и выжидающе посмотрел на меня, видимо, ожидая заказов. Некоторое время я постояла среди комнаты, борясь с жадным желанием, прежде чем выгнать Лида, назаказывать ему кучу золота, серебра и драгоценных камней, но потом решила не идти на такие сделки с совестью и с рассеянным видом заявила:

— Да ладно, попозже… И куда подевалась моя расческа…

Так же рассеянно я забрела в свою комнату, не глядя протянула руку к тумбочке, и вдруг мои пальцы наткнулись на холодные металлические прутья.

Удивленно опустив глаза, я увидела довольно изящную полукруглую клетку. А в клетке, занимая чуть ли не весь ее объем, сидел совершенно незнакомый мне зверек. Был он почти шарообразным, с шелковистой бежевой шерсткой и коротенькими лапками, а мордочка была похожа на мышиную, но при этом сильно сплюснутую, будто у персидского кота: влажный коричневый нос находился почти вровень с большими черными глазами. Вместо ушей росли шерстяные кисточки. Создание поглядело на меня, и, беззвучно открывая маленький розовый рот, отчаянно запрыгало в клетке.

— Ой, Лид! — умиленно взвизгнула я. — Это что за зверушка?

— Это лийтан, наше местное животное. Грызун, вроде ваших мышей, но гораздо более безобидный. У него почти тупые зубы и неразвитые голосовые связки.

— Он не может пищать? Жалко… — я, просунув сквозь клетку палец, попыталась погладить лийтана, но он продолжал открывать рот и отчаянно прыгать. У меня мгновенно появилось нехорошее подозрение.

— Лид, — сказала я, резко поворачиваясь к королю, — ты почему его наколдовал?

— Потому что у других наших животных голосовые связки есть, — безмятежно отозвался король, — и они могли бы кричать так же, или даже громче, чем этот плебейский ребенок. Конечно, было бы эффективнее превратить его в предмет, но ты мне это запретила…

— Ребенок?! — пришла в ужас я, глядя в круглые глаза лийтана и находя в них явное сходство с Маришкиными. — Лид, ты что сделал?! Зачем ты ее заколдовал?

— Она мне мешала, — последовал спокойный ответ. Лийтан-Маришка начал биться об клетку, король глядел на это со скучающим лицом.

— Ч-чем она тебе мешала? — еле выдавила из себя я.

— Коротко говоря, всем. Почти сразу после вашего ухода ее отец тоже ушел, по его словам, на десять минут. Я сразу подозревал, что десятью минутами он не ограничится, но это неважно. Главное, что за полчаса этот ребенок успел попросить разных сладостей, сказать, что ему скучно, холодно, жарко, что он хочет к папе и маме, играть и гулять. Я сказал ей, чтобы она перестала, иначе я сделаю так, что она не сможет мне мешать, но она не послушалась, и… — Лид кивнул на клетку. Зверек прижался к прутьям носом и глядел на меня, беззвучно хлопая губами. Чувствовалось, что он плачет. Глядя на Лида и преодолевая сильное желание чем-нибудь в него изо всей силы швырнуть, я прошипела, выдавливая по слову сквозь стиснутые зубы:

— А ну. Немедленно. Преврати. Ее. Обратно.

— Пожалуйста, раз ты пришла и готова терпеть эти бессмысленные крики, — охотно согласился король и щелкнул по прутьям. Клетка почернела и распалась, зверек выпрыгнул из нее на пол, постепенно меняясь в цвете и размере, пока не превратился в скорченную в комочек Маришку. Она подняла голову, глянула на нас полными слез глазами и зашлась пронзительным плачем.