Небо цвета стали - Роберт М. Вегнер Страница 34

Это было достойное предложение, поскольку Аэрих не выглядел тем, кого удовлетворила бы езда на скакуне, худшем чем боевой канейа чистой крови.

Она присела в поклоне:

– Я попытаюсь объяснить все ее высочеству.

– Хорошо. Вина?

– Я… полагаю, мне не должно.

– Как и мне. – Граф слегка улыбнулся, положив руку на желудок. – Особенно когда я прервал ужин в столь неприятных обстоятельствах. Несварение не даст мне заснуть. Но как-нибудь рискну.

Он потянулся к тумбочке и вытащил небольшой графинчик и два кожаных стаканчика.

– Хрусталь и серебро хороши во время приемов, но для старого солдата нет ничего лучше, чем пить вино так, как мы пили его во время войны.

– Вы служили в армии, господин граф? Мой отец тоже.

– О? А где, если я могу спросить?

– Был он младшим лейтенантом первого отряда Четвертого Летучего полка.

Аристократ вручил ей кубок, вино пахло смолой и цветами. Было крепким.

– Меекханка чистой крови и дочь офицера. Чудесное соединение. Отец говорил, отчего он не остался в армии?

– После войны полк расформировали, а он предпочел заняться торговлей, а не разбойничать по дорогам. Ну и якобы мать настояла. Предпочитала, чтобы занялся чем-то поспокойней.

– И она наверняка была права. Я служил в Двенадцатом Пехотном полку. Принимал участие в битве за Великие Врата, а потом в марше на юго-восток, когда мы отбивали города и замки, куда Йавенер посадил своих людей. Три битвы в поле, восемнадцать стычек, пять штурмов стен. Дослужился я до младшего капитана, но после войны вернулся домой. Мой старший брат погиб, а я стал главой рода. А дома меня ждало это, – он повел вокруг рукою. – Это не магические книги, не героические эпосы, но бухгалтерские. Там – каждый городок, каждое сельцо, каждое стадо овец и коз, каждая из дорог и сторожевых башен, каждая мельница и лесопилка. Некоторым из этих книг больше трехсот лет, я унаследовал их от Храма Дресс, но бо́льшую часть мы начинали уже сами.

Кайлеан огляделась, придавленная числом томов. Было их сотни три. Граф перехватил ее взгляд и неожиданно тепло рассмеялся.

– Нет, мне нет нужды заниматься всеми. Есть здесь такие, что касаются мест настолько уже безлюдных, сел, уничтоженных войною, наводнением или пожаром, сорванных мостов, которые слишком дорого отстраивать, стад, уничтоженных заразой или нами – на мясо. Другие уже полностью заполнены, а потому история кое-каких городов продолжается в томах новых. Нынче я слежу не больше чем за двадцатью из них, – он указал на ближайшую к столу полку. – Да и то не больше нескольких раз в год, например во время стрижки или весною, когда приходят вести, сколько людей померли в этом селе, сколько детей родились и всякое такое. Весенние записи я уже внес, а потому до лета могу не трогать книг.

– Это весьма много работы, господин граф.

– Да. И мне нужен для этого управитель, однако я не люблю полагаться в таких делах на других. Тем более не хотел бы заводить новые реестры. Множество новых… – Он прервал себя, полагая, что девушка уже обо всем догадалась сама.

Однако Кайлеан не намеревалась ему в этом помогать. Сделала удивленное лицо и заморгала, словно чем-то невыносимо обеспокоенная.

– Я не слишком-то понимаю, господин граф…

– Ох, – он махнул рукою, выплескивая немного напитка. – Не играй передо мной в простецкую девицу. Простецкие девицы выклянчивают приданое у семьи, а потом выходят за первого встречного, который их с тем приданым возьмет. Ты поймала жизнь в собственные руки, взялась за работу у дикарей, не стала колебаться, когда понадобилось выехать за сотни миль от дома. Это такие девушки помогали создавать Меекхан – таким, каким он стал нынче. Не те тошнотные, глупо хихикающие идиотки, которых нынче полно в дворянских родах, а жесткие, умелые и отважные женщины. Сколько Гее’нера тебе платит?

– Двадцать оргов ежемесячно.

На этот раз удивленным выглядел он.

– Двадцать оргов? За это можно купить несколько голов скота.

– Именно. Но предыдущая ее подруга получала десять и не решилась отправиться с княжной в ее поездку.

– Значит, ты к тому же умеешь торговаться, дорогая Инра.

– Скорее, знаю свою цену, господин граф.

Он улыбнулся.

– Ну, когда ты не строишь из себя убогую разумом простецкую девицу, ты выглядишь куда лучше. Я не буду морочить тебе голову. У меня есть надежда, что дело с княжной разрешится должным образом и мы не расстанемся во гневе, но сейчас меня заботят все Фургонщики. Придется ли мне начинать для них новые книги? Как долго они будут селиться поблизости от моих земель? Лишь несколько месяцев, как говорит ее высочество, чтобы самое большее на следующий год вернуться в Степи? – Граф принялся прохаживаться вокруг стола, почти на нее не поглядывая. – Императорские приказы были простыми и краткими. «Принять верданно в Олекадах, позволить поставить лагерь, не мешать». И только-то. Аж столько-то. Я не знаю, подумал ли кто об этом в столице, но их… сколько? Сто пятьдесят? Двести тысяч? Это целый народ. Во всех Олекадах нынче живет, может, вдвое больше народу, я знаю это, поскольку – видишь, – он задержался взглядом на книгах, – стараюсь точно знать число наших владений, а люди – их неотъемлемая часть. Увеличение этого числа вполовину – будет здесь, в горах, катастрофой. Эти земли не наполнят столько животов, а даже если бы наполнили…

Он снова сделал паузу и внимательно поглядел на Кайлеан.

– Из того, что я знаю, – начала она, осторожно подбирая слова, – Фургонщики и думать не думают оставаться в горах слишком надолго. Стада и табуны – это их богатство, а здесь нет места для выпаса.

– Я могу их купить.

– Я дочь купца, господин граф, и знаю: если разойдется весть, что верданно приходится продавать свой скот и лошадей, то цена обычной коровы с пяти оргов упадет до одного. Они пойдут по миру. Ну и, конечно, лошади, – она улыбнулась. – Они не откажутся их разводить, потому что это – как продавать своих детей. Они скорее перестанут жить в фургонах и осядут где-то навсегда.

– Но некоторые из их фургонов кажутся подготовленными и для этого.

– Боюсь, я не понимаю…

– Они везут кедровые и дубовые стволы, доски, бочки смолы, тысячи длинных гвоздей, плотницкий инструмент. Совершенно как если бы они были готовы встать в широком поле и выстроить там целый город.

Ой-ой, ой-ой-ой… Думай, девушка, думай!

– Я видела фургоны, груженные теми балками. – Наилучшая ложь – та, которая содержит больше всего правды. – И видела, как их используют, еще во время дороги Степями. Когда караван попадает на почву, преодолеть которую он не в силах, верданно строят из тех балок дорогу. Так делали, когда разлилась одна из речек и им пришлось преодолевать подмокшие пространства. Уложили стволы на землю, проехали и забрали их с собой. Сэкономили почти три дня дороги. Доски, смола и инструменты – для ремонта поврежденных фургонов, караван таких размеров потребляет порядком дерева.