Воин Пустоши - Алексей Бобл Страница 34

Атаман зарычал — некроз бы разъел эту тупую локацию! Она послала пару ракет к ближайшей, обозначенной самой яркой точкой цели — то есть к бронеходу, хотя ему вполне хватило бы и одного снаряда, — а третьей засадила по основанию гусеничной башни, но не стала наносить удар по мотоциклетке!

Три взрыва слились в один. Бронеход в результате превратился в груду оплавленной брони, а платформу под башней разорвало. Она просела и начала медленно крениться набок, но не упала — застыла наклонно. В верхней части замелькали вспышки, потом лопнули тросы, удерживающие стойку с ветряком, он рухнул вниз, врезавшись лопастью в землю, и следом свалились двое харьковчан. Вскочив, они бросились за башню, один упал, сраженный копьем, второй успел скрыться и сразу дал очередь, выставив ствол.

Дикари с улюлюканьем понеслись вокруг башни, сверху и снизу по ним стреляли, однако харьковчане не успели остановить противников — больше десятка людоедов, подскочив ближе, прыгнули прямо из седел. Автомат того бойца, что прятался за башней, смолк. Кочевники полезли наверх, вонзая в грубую кожу ножи, цепляясь за узкие окошки. Из некоторых высовывались стволы, мелькали вспышки. Одного дикаря выстрел дробовика в упор отбросил от башни, он спиной свалился на землю, дергаясь от боли; другому прострелили голову, третьего автоматчик, у которого не вовремя закончились патроны, ударил стволом в брюхо, попытался убрать оружие обратно, чтобы перезарядить, но дикарь повис, держась за ствол одной рукой, подтянулся и вонзил в окошко нож, а после свалился, победно воя, вытянув за собой автомат с окровавленным прикладом.

— Быстрее! — приказал Макота.

«Панч» приближался к башне, а с другой стороны к ней по самому краю склона, рассекая ползущие из долины клубы пара, мчалась мотоциклетка. Круглая крышка на решетчатой кабине откинулась, оттуда высунулся человек с автоматом.

Одни дикари падали, но другие продолжали карабкаться — и вот уже первый оказался на крыше. Это был вождь, и за ним лезли остальные.

Засевшего там автоматчика мгновенно убили, тело сбросили вниз, и тогда выяснилось, что вся эта осада ничего особого смелым воинам Вышибы не дала, потому что верхний люк был наглухо задраен изнутри, как и железная дверь в основании башни. Более того, в крыше именно для подобного случая имелось несколько щелей, и как только людоеды оказались наверху, сквозь отверстия ударили выстрелы. Дикари начали скакать, как тараканы на горячей сковороде. Один сразу упал, потом второй перевалился через ограждение с бойницами.

— Гони! — прокричал атаман, не решаясь вновь стрелять из ракетомета. Вся левая часть монитора равномерно светилась — так локация реагировала на железного монстра, высящегося посреди Соленого озера; еще она «видела» оставшийся сзади подбитый броневик, несущуюся к башне мотоциклетку, — а значит, ракета после выстрела пойдет не прямо в сторону, куда смотрит кабина «Панча», но свернет к одной из возможных целей.

— Да куда ж гнать?! — крикнул Захар, притормаживая.

— Я тебе тормозну! Гони! Тарань ее!

Теперь наверху остался один лишь Вышиба — он ухитрился запрыгнуть на тело поверженного соратника, и по нему не могли попасть засевшие внутри стрелки. Вождь присел, собираясь длинным прыжком перемахнуть через ограждение, но тут «Панч» врезался в башню.

Ощущение было такое, будто они въехали в бок какого-то очень большого мутафага — поверхность поддалась, прогнулась под ударом, но не слишком сильно. Дикари на ящерах бросились врассыпную. Приглушенный звон возвестил о том, что внутри сооружения лопнули несколько люминиевых штанг. Оно стало заваливаться в противоположную сторону, с хрустом выламываясь из накренившихся, почерневших от гари остатков гусеничной платформы.

«Панч» встал, Захар дал задний ход, сбоку вылетела мотоциклетка… и вдруг каким-то чудом на ней оказался Вышиба, которому для этого пришлось спрыгнуть прямо на машину с падающей башни.

Вождь уселся на высунувшемся автоматчике, будто ребенок на плечах у отца. Счастливо улыбнувшись, обхватил его за голову, рванул, сломав позвонки, потом уперся руками в края люка, приподнялся и стал ногами вбивать тело внутрь.

Мотоциклетка описала крутой вираж и сбоку врезалась в кабину ползущего назад «Панча». Самоход сотряс удар, справа от Макоты заскрежетало, потом донесся звук еще одного удара — будто большим шматом теста шлепнули по столу. Атаман повернул голову… По боковому стеклу сползал, прижавшись к нему щекой и носом, Вышиба. Раскрасневшаяся рожа его выражала неподдельное счастье, упоение боем.

― Стой, Захар! — велел Макота.

Вождь скрылся из виду. Когда механик остановил самоход, атаман распахнул дверь, сбросив с подножки распластавшееся там тело Вышибы, глянул вниз — мотоциклетка не причинила никакого вреда мягкой броне, неощутимо промяла борт. Ну да, понял он, все правильно: от пуль или снарядов броня защитит, потому что не рвется, но если она мягкая, то будет просто изгибаться под такими вот «тупыми» ударами, какой нанесла машина харьковчан.

Треугольная рама стала четырехугольной и лопнула как минимум в двух местах, а решетчатая кабина вообще отлетела в сторону, открыв изогнутую ударом рулевую вилку и два неподвижных тела за ней.

Вышиба выпрямился, пошатываясь, направился к лежащей на боку башне. Лопнувшие штанги после удара о землю пробили кожаную броню, вырвав из нее несколько толстых лоскутов, в дыры лезли дикари, изнутри доносились всякие кровожадные звуки… С харьковскими было покончено.

* * *

Когда раздался стук прикладом в ворота, все всполошено загомонили, Бирюза закричал: «Что делать будем?!», и Дерюга ударил его кулаком в лицо.

Долговязый бандит вскрикнул, отшатнувшись, налетел спиной на Кабана, тот крепкой ладонью отпихнул его от себя, Бирюза схватился за нос, из которого потекла кровь — все это заставило остальных удивленно смолкнуть.

— Не шуметь, не паниковать! — прошипел Дерюга, картинно вытаскивая из кобуры пистолет, позабыв про то, что тот еще толком не высох после купания в озере и вряд ли будет стрелять. — Сейчас будем наружу прорываться.

— Как? — спросил кто-то.

— В машины садитесь, заводите.

Его прервал град нетерпеливых ударов, посыпавшийся на калитку в створке ворот.

— Дерюжка, ты зачем меня ударил? — растерянно спросил Бирюза, держась за расквашенный нос.

— А чтоб не паниковал, молодой, — пояснил Дерюга и вдруг ткнул ему в лицо пистолетом, отчего Бирюза снова едва не упал. — И еще раз так меня назовешь, пристрелю, понял?! Теперь все по машинам! Я в коляске еду, Бирюза — ты рулишь. Выполнять! Нет, Бритва, стой!

Люди побежали к фургонам, а напоминающий шакала бандит шагнул обратно к Дерюге.

— Ну? Чего?! — пролаял он. Вид у Бритвы как всегда был слегка горячечный, а глаза блестели, вроде кашицы из дурман-травы нажрался.

— В каком фургоне ящики?

— В том! — Бритва показал.

— А ты ж за рулем, да?