Принц и паломница - Мэри Стюарт Страница 34

Молитва помогала, мысль о доме – тоже, так что, наверное, она рано или поздно задремала, так как когда она открыла глаза в следующий раз, рисунок света и тени на потолке изменился. Свет стал ярче и как будто почти перестал качаться. Теперь с палубы не доносилось ни звука, но очень близко, почти под тем самым местом, где она лежала, раздался новый звук: что-то мягко билось о борт корабля.

И приглушенные голоса. Мужские голоса перешептывались почти беззвучно, но эхом отражались от воды, и это эхо доносилось до бортового отверстия. Потом послышался мягкий шлепок веревки о борт корабля, а затем скрип и гудение лестницы, по которой кто-то поднимался.

Резко сев в кровати, Алиса сбросила с себя покрывала.

Мариамна, которую не потревожил этот шум, спала. Сделав три шага к бортовому отверстию, Алиса привстала на цыпочки, чтобы выглянуть наружу. Ее каюта, выходившая на правый борт, глядела прямо на поросший деревьями массивный остров за узкой полоской черной воды. «Меровей» как будто вообще не двигался, а остров словно плыл – тихий и черный – по гладкой воде.

Но прямо под бортовым отверстием она разглядела расходившиеся круги, окрашенные слабым абрикосовым сиянием – свет от якорного огня. Под самым бортом корабля, чуть правее бортового отверстия примостилась лодка, и с палубы на нее свисала веревочная лестница. В лодочке стоял здоровяк, натягивая лестницу, чтобы облегчить задачу поднимавшемуся вверх. Алиса попыталась высунуться наружу, как-нибудь выгнуть шею, чтобы увидеть, что происходит, но неизвестный, очевидно, уже забрался на палубу. Веревочная лестница, которую, пока Алиса мешкала, успели отпустить наверху, упала в лодку, а потом почти без всплеска соскользнула в воду. Здоровяк втащил ее назад, свалив как попало в кучу, а на прощание лишь взмахнул рукой, оттолкнулся от борта корабля и бесшумными веслами повернул лодку, чтобы вскоре скрыться в густой тени заросшего острова.

Схватив постельное платье, Алиса поскорее подпоясалась, поискала и не нашла ночные туфли и, как была, босиком выбежала в главную каюту на поиски отца.

Дверь в каюту герцога стояла открытой. Фонарь на переборке горел, и в свете его Алиса увидела, что постель пуста.

Она бросилась к трапу, где не обнаружила положенной вооруженной стражи на бессонном посту.

Кто-то спускался вниз по трапу, и это был не герцог; высокий человек осторожно двигался, плащ его был обернут вокруг какого-то массивного свертка, который человек нес в своих руках.

Незнакомец загородил Алисе дорогу. Она подалась назад, втянула в грудь воздух, чтобы позвать на помощь, но не издала ни звука, когда незнакомец тихонько, слегка задыхаясь, произнес;

– Госпожа Алиса? Маленькая дама?

Когда он подошел к самому краю светового круга, отбрасываемого фонарем, она его узнала.

– Иешуа!

Королевин домоправитель выглядел усталым, и по щеке у него была размазана грязь. Пахло от него потом, лошадьми и стылой водой. И он улыбался.

– Он самый. С твоего позволения, госпожа. Это, с твоего позволения, апартаменты твоего отца? – Протиснувшись мимо нее, он склонился и опустил свою ношу, все еще спеленутую в плащ, на постель герцога.

– Что ты тут делаешь? Что происходит? Где мой отец? И что это?

Один вопрос подгонял другой, как будто прорвало дамбу, удерживавшую напряжение прошедших суток.

Иешуа ответил только на два вопроса, но и этого было достаточно.

– Твой отец наверху, разговаривает с капитаном. А это, – он указал на неподвижный сверток на постели, – Хлодовальд, король Орлеанский, чьи братья, как ты знаешь, были убиты, и кто, с твоего позволения, отправится с вами домой.