Очень древнее зло - Екатерина Лесина Страница 34

— Это я заметила, — Брунгильда глядела с сомнением. — А хотят-то они чего?

— Хотят?

Мертвые не то, чтобы вовсе не имели желаний. Скорее уж их желания были просты. В основном им нужна была справедливость.

А тут?

Какая может быть справедливость?

Это убийцу можно к суду привлечь. А демона?

То-то и оно.

— Ты ртом дыши, и глубоко.

Летиция хотела было огрызнуться, что сама знает, что ей делать. А потом… потом просто кивнула. Нельзя поддаваться злости.

И с ответом нашлась.

— Не знаю.

— У нас на Островах в духов верят, — Брунгильда села рядом. И вовсе не потому, что места не хватало. Как раз-то места было с достатком. Опасалась, что Летиция сама того… опять в обморок? Со стороны, должно быть, это на обморок и похоже. — Однако старики говорят, что ежели душа тут задерживается, стало быть, что-то ей надо. Скажем, закопал кто клад и помер, не успевши детям рассказать. Или вот убили кого, а убийцу не нашли. Или мать, которая в родах отошла, частенько задерживается, чтоб за детьми приглядеть. Потому никто не рискнет сироту обидеть. На земле духи не сильно-то на что способные, а вот на море всякое случается.

Эта мысль была не то, чтобы нова, но…

А и вправду, почему Летиция это все видит? Раньше она не больно задумывалась. Дар такой и все. Но… почему?

— Попробуй позвать их, — предложила Брунгильда.

— Сейчас?

— Можно и потом, но все одно делать нечего.

И все повернулись к дому.

— Эй, — крикнула Мудрослава, которая явно нервничала. — Вы там как?

— Как, как, как… — отозвалось эхо с другой стороны.

— Мально… — голос донесся из дома.

— Нормально, — перевела Брунгильда. — Сейчас посидим и подымемся. А ты подумай, добре?

Летиция и подумала.

Потом опять подумала. И еще раз. Но ничего-то в голову не приходило. Звать? Как звать? Раньше она никого не спрашивала, если напрямую. И трупы имелись. Прикоснись к трупу, вот тебе и связь. А тут что делать?

Сосредоточиться.

Еще когда наставник говорил, что сосредоточенность на деле — залог успеха.

И все-таки жаль, если Летиция погибнет, так с ним и не повидавшись. Но эту мысль она тоже решительно отодвинула в сторону. Итак… девушка. Летиция запомнила её хорошо. И теперь представила. Узкое лицо. Тонкие черты. Нос с небольшою горбинкой. Пухлые губы. Красками в Империи или не пользовались, или девушка была для того слишком юна.

— Не пользовались, — прошелестело над самым ухом. И Летиции пришлось собрать всю силу воли, чтобы не вскрикнуть. — Слышишь?

— Слышу.

— Ты с кем… — Мудрослава, заговоривши было, смолкла. Или сама сообразила, или Брунгильда, прижавшая к губам палец, подсказала.

Пускай.

— Как тебя зовут?

— Эония. Эония из рода Нахияр.

Красивое имя.

— Спасибо.

Выходит, её слышат, даже когда Летиция вслух не говорит.

— Да. Ты очень сильна. Когда-то отец гордился моей силой, а я могла различать лишь тени духов… а ты видишь.

Не совсем. Не видит. Скорее уж ощущает. Хотя… если осторожно, вбок.

— Ты умерла, — сказала Летиция. — Давно. Мне жаль.

— Мне тоже. Я собиралась замуж.

— Я видела.

— И он умер. Но не ушел. Он остался со мной, — тихий вздох. — Только…

Она его не видит. Плохо. И Летиция старательно представила юношу. Так… так будет правильно. Может, не совсем по канону романов, где герои жили долго и счастливо, но хоть что-то она да может сделать.

— Спасибо, — это уже сказала вторая тень.

Тень.

И две тени. Теперь Летиция их видела отчетливо. И не только она. Рука Брунгильды стиснула рукоять секиры.

— Скажи ей, что мы не желаем зла, — девушка протянула руку, но так и не сумела коснуться юноши. — Мы… мы просто здесь. Заперты. Ты нас отпустишь?

— Я не знаю, как.

— Это все знают! — в голосе юноши послышалось раздражение.

— Не я, — Летиция покосилась на Мудрославу, которая внимательно следила за происходящим.

— Тебя не учили? — Эония постепенно обретала краски, хотя фигура её еще оставалась размытой.

— Нет.

— Почему?

— Империи давно нет, — вступила в беседу Мудрослава. — И многое забыто. А кое-что считается незаконным. В том числе некромантия.

— Умение беседовать с духами — не некромантия, — возразила Эония.

— Ты это жрецам скажи, — Летиция сцепила пальцы. — А лучше объясни, что нужно сделать? И почему вы вообще здесь.

— Она не пускает, — сказали духи, указав куда-то в город. — Она держит… всех держит. Она выпила жизни, но душа — творение богов. И она не может взять то, что благословлено ими. Однако и отпустить не желает. И мы все тут! Все!

Крик их отозвался в ушах.

— Тихо, — Брунгильда приподняла секиру. Вряд ли она поможет от творений нематериальных, но на душе стало как-то спокойнее.

— Простите, — Эония прижала прозрачные руки к груди и поклонилась. — Отпусти…

— Отпущу. Если скажешь, как, — Летиция сдержала вздох. — И если у меня получится.

— Получится! У вас получится! Ты видишь нас, а она… — призрачный палец коснулся Брунгильды. — Открывает пути! И любой открыть может!

— Даже из города?

— Для нас — да. Для тех, кто жив… сил надо. Много. Столько нет, — дух юноши развел руками. — И чтобы вы не могли обвинить нас в неблагодарности. Мы слышали ваши беседы.

— Слышали, слышали… — донесся шепот.

— И понимаем, что вам нужно.

— В доме моего отца есть одежда.

Которая наверняка за тысячи лет превратилась в прах.

— Нет, — Эония улыбнулась и протянула руку, и та замерла в волоске от другой раскрытой руки. — Мой отец был великим мастером…

И наверное, это что-то да значило.

У Летиции голова заболела. А еще в животе заурчало, так вот… по-простонародному. Почему-то представились не нежные профитроли с кремом, но кусок черного хлеба и шмат буженины, брошенный сверху. Её как-то угощали подобным… сооружением.

Еще к нему были соленые огурцы.

Тогда она пробовала с опаской, исключительно чтобы не обидеть пожилого, но такого печального капитана городской стражи. А теперь вот…

— С едой сложнее, — дух чуть склонил голову. — Конечно, если заклятья не развеялись…