Ведьма и живая вода - Ника Веймар Страница 34

— Это совершенно другое! — прошипела Алмия. — Тебе не понять!

— Ну да, ну да, — усмехнулась я, вставая. — Именно так я и подумала. Это другое. Хорошего вечера, нейсы.

Далила и Бертания допили морс и тоже вышли из столовой вслед за мной. Когда поднялись на наш этаж, Берта легонько коснулась моей руки и вполголоса спросила:

— Кори, а тебе и впрямь нравится дей Родерик, или ты просто издеваешься над Алмией? Учти, она мстительна, а у её семьи большие связи. Как бы она не устроила неприятности твоим родным.

Погружённая в свои мысли, я вздрогнула, не сразу поняв, что она обращается ко мне. Машинально попыталась поправить:

— Ле… — Тут же осеклась, лихорадочно соображая, как выкрутиться, и наконец договорила: — Лестно, что ты думаешь, будто ей есть дело до племянницы гранд-ведьмы малого ковена! И вообще, воевать с ведьмой себе дороже. — На этой фразе я нехорошо усмехнулась. — Пусть попробует, если себя и родню не жаль. — А затем демонстративно зевнула, деликатно прикрыв рот ладошкой, и протянула: — Всё, я на сегодня недвижимость. Нагулялась, устала и безумно хочу спать. Доброй ночи, девушки. Да хранит ваши сны мать-Природа.

Оказавшись у себя, перевела дух. Фух, кажется, никто ничего не заметил. Но внимательнее надо быть и осторожнее! Не хватало еще вот так по-глупому раскрыть свой обман. Оставила дверь в отведённые мне покои приоткрытой на волосок, чтобы слышать доносящиеся из коридора звуки. Дождалась, пока всё стихло, вышла на балкон, убедилась, что резиденция погрузилась во тьму и свет горит лишь в одном окне этажом выше, взяла заранее собранную сумку со всем необходимым, бросила на ветер щепоть порошка оморочь-травы и быстро-быстро проговорила вслед:

— Закрути, заворожи, глаза от меня отведи и дикому зверю и лихому человеку, и полуночной птице. Да будет по слову моему.

Шепоток действовал не более получаса, но по моим расчётам, я успевала выбраться за пределы резиденции. А большего мне было и не нужно. Боялась я лишь одного — что на оборотней оморочь-трава не подействует. Но встретившаяся на лестнице горничная пробежала мимо, не обратив на меня ни малейшего внимания. Кажется, всё работало. Но лишь оказавшись за воротами и удалившись от резиденции шагов на сто я наконец-то позволила себе облегчённо выдохнуть. Никто меня не остановил, никто не спешил бежать следом и спрашивать, куда это я собралась, да и впереди дорога была совершенно пустой. Но я всё-таки свернула с неё на луг и по посеребренным лунным светом травам зашагала к видневшейся вдали тёмной полоске леса. Мало ли, вдруг архимагу взбредёт в голову вернуться не порталом, как он умеет, а на экипаже? Уж лучше сделать небольшой крюк, а заодно обеспечить себе алиби: трав на лугу хоть серпом коси, притом в прямом смысле. Горную арнику точно найду, это не такое уж редкое здесь растение, которое пригодится для противовоспалительной и кровоостанавливающей мазей. На худой конец наберу лаванды или вереска.

Лес оказался дальше, чем мне казалось, да и идти по лугу, на который уже выпала ночная роса, оказалось удовольствием ниже среднего. Высокие кожаные ботинки не пропускали влагу, а вот брюки были не столь устойчивы и намокшая ткань неприятно холодила голени. Мда, подозреваю, из лесу я выберусь мокрая, как упавшая в ведро кошка! Тьфу ты, не ночью будь помянуты всякие кошачьи!

Лес встретил меня настороженной тишиной. Недружелюбно косился из-под косматых еловых бровей, хмурился переплетением ветвей, присматривался к чужачке, дерзнувшей явиться сюда ночью. Я остановилась на опушке, не спеша переступить невидимую черту, и огляделась, а затем уверенно направилась к громадной пихте, стоящей чуть особняком, точно древний могучий страж, оберегающий лесные рубежи. Достала из сумки восковую свечу в виде еловой шишки, зажгла её и, оберегая от ветра маленький огненный лепесток, трижды обошла пихту против солнца. Затем опустила свечу на землю и извлекла из сумки три шарика из льняного семени, смешанного с овсяными и кукурузными хлопьями и мёдом, небольшой флакон со сладким молоком, уваренным до густоты сиропа, и маленькую мисочку из половинки высушенной тыквы-горлянки. Вылила туда сладкое молоко, а медовые шарики положила рядом. Поставила рядом со свечой и негромко проговорила:

— Дух леса, прими дары мои и позволь пройти в твои владения. Не сведи с пути и помоги в делах.

Несколько мгновений ничего не происходило, а затем слабый порыв ветра шевельнул мои волосы, точно кто-то легонько погладил невидимой рукой, и тут же ночь вновь наполнилась звуками. Зашелестели листья на деревьях, вскрикнула где-то далеко в чаще ночная птица. Лесные духи приняли мои подношения и позволили двигаться дальше. Можно было, конечно, обойтись и без этого, но я твёрдо помнила мамины слова: с ведающих спрос выше, а разумная вежливость при общении с обитателями магического мира еще никому не навредила. По крайней мере, сейчас я точно получила позволение пройти. Затушила свечу и смело шагнула в густую тень ночного леса.

Тропинки точно сами ложились под ноги, уводя всё дальше от опушки. Но потеряться я не боялась. Ведьминское чутьё даже без ориентиров точно подсказывало, с какой стороны я пришла и как выйти обратно. Однако в лесу, к моему недовольству, оказалось на удивление холодно даже для осенней ночи. Я зябко поёжилась, жалея, что не надела тёплый плащ, подбитый мехом. Ну да ладно, я здесь ненадолго. Извлекла из сумки коэдр и тихонько выругалась, обнаружив, что он по — прежнему не работает, а значит, сеанс связи с сестрой отменяется. Кажется, дей Ρодерик повесил «глушилку» не на резиденцию, а лично на меня. Умный и вредный архигад! Есть хоть что-то, чего он не учёл?

Я с подозрением осмотрелась по сторонам, подспудно ожидая, что сейчас дей Ρодерик со злодейским хохотом как выскочит, как выпрыгнет из ближайших кустов, как спросит, зачем я в ночи так бодро устремилась в лес… Поёжилась вторично и на всякий случай проверила окрестности лёгким магическим импульсом. В радиусе ста шагов обнаружился с десяток каких-то мелких зверьков, стайка птиц и один недовольный филин, который ощутил лёгкое прикосновение чужой волшбы, отвлёкся на неё и промахнулся в этот миг по добыче. Никого, хоть отдалённо напоминающего по размерам гишелу, рядом не было. Вот и прекрасно.

Очередная тропинка вывела меня на густо усыпанную брусникой полянку. Деревьев вокруг неё практически не было, лишь заросли каких-то кустарников с тонкими ветками. Плотные яркие ягоды, рассыпанные по зелёному покрывалу мха, в неверном лунном свете светились, точно небольшие рубины. Казалось, кто-то щедрой рукой сыпанул драгоценные бусины из сундука. Тёмные листья казались искусно вырезанными из кожи. Несколько мгновений я просто любовалась, как сверкают спелые ягоды, как они свисают с тонких стеблей алыми каплями, и лишь потом потянулась к сумке, достала небольшой отрез льняной ткани и изогнутый нож в кожаном чехле. Вот и нашлось оправдание моему ночному походу.

Собрав пышный букет из брусничника, бережно завернула его в ткань и осторожно уложила в сумку. Прислушалась к ощущениям. В принципе, эта поляна вполне подходила для ритуала. На всякий случай ещё раз отправила магический импульс, проверяя, не появилась ли в округе какая-нибудь крупная тварь, но никого не обнаружила.