Королевство плоти и огня - Дженнифер Ли Арментроут Страница 34

– Но я несколько раз видела его, когда удавалось выбраться ночью. Пару раз с Йеном. Один раз с Тони.

Тони.

Я почти пожалела, что подумала о ней, – так защемило сердце. Боги, я по ней скучаю. Она – вторая дочь преуспевающего торговца, ее в тринадцать лет во время Ритуала отдали ко двору герцога. Ее приставили ко мне в качестве своего рода компаньонки, но она была для меня гораздо больше, чем камеристка. Я часто беспокоилась, что наша дружба для нее – не более чем обязанность. Но теперь я знаю: она любила меня искренне.

– Когда выпадал снег, похоже, из замка выходили все до единого, – продолжала я. – Поэтому выбраться незамеченной не всегда получалось.

– Жаль. Нет ничего более мирного, чем прогулка по снегу.

Кастил замедлил шаги, а затем остановился и выпустил мою руку.

Ладонь еще покалывало от прикосновения. Я сложила руки на груди, а он наклонился.

– В Атлантии бывает снег?

– В горах бывает.

Он поднял тяжелую ветку и смел небольшой слой снега с какой-то деревянной двери в земле.

– Мы с братом частенько выбирались в горы, когда знали, что там выпал снег. С нами ходил Киеран, а иногда… и другие. – Он потянул за железный крюк и поднял дверь. – Я неплохо играю в снежки.

Я уставилась в тускло освещенную яму. В полумраке проступили каменные стены и земляные ступени.

– Йен учил меня лепить снежки, но я уже много лет их не кидала.

Он посмотрел на меня с легкой улыбкой.

– Спорим, ты из тех, кто лепит такие тугие снежки, что после них остаются синяки.

Я скривила губы и отвернулась, думая о том, что маска принца немного треснула и под ней показался либо Кастил, либо еще одна маска.

– Знаешь… – Он прочистил горло. – Я встретил Аластира, когда шел в пиршественный зал. Он сказал, что поговорил с тобой.

– Да. Недолго. – Я бросила на него взгляд. – С нами был Киеран.

– Знаю. Что ты скажешь об Аластире?

Я ненадолго задумалась.

– Он кажется хорошим, но я его не знаю. – Я подняла взгляд. – Киеран сказал, что вы с ним близки.

– Я знаю его всю жизнь. Он нам с Маликом как второй отец. И Киерану тоже. Когда я хотел что-нибудь сделать, а мама говорила «нет», а отец спрашивал, что говорит мама… – Он слегка улыбнулся. – Что, разумеется, обычно означало «нет». Тогда я шел к Аластиру.

– И что говорил он?

– Обычно – «да». А если это было что-то безрассудное или он думал, что я попаду в неприятности, то следовал за мной. Аластир нашел тебя очень… неожиданной.

– Я думала, ты предупредил его о том, что я бываю остра на язык.

– Видимо, этого оказалось недостаточно.

Я сделала глубокий вдох.

– Я все еще в опасности рядом с ним?

– Надеюсь, ненадолго. – Кастил повернулся к земляным ступеням. Прошло еще одно долгое мгновение. – Я знаю, что ты терпеть не можешь сидеть взаперти. Я не хотел оставлять тебя там так надолго.

Я не сказала ничего из того, что хотела, и уставилась на его плечо.

– Я должен был поговорить с госпожой Тулис насчет ее мужа, – продолжал он негромко. – О том, почему пришлось так поступить.

У меня вдруг пересохло во рту. Я встретилась с ним взглядом.

– Она возмущена. Неудивительно. Она не могла поверить, что он принял в этом участие. Не думаю, что она вообще мне поверила. – Он откинул назад голову и прищурился на снег, падающий между деревьями. – Не могу винить ее за сомнения в моих словах – ей столько лгали Вознесшиеся. Разговор с ней занял больше времени, чем я предполагал.

Я почувствовала легкий укол вины.

– Как?.. С ней сейчас все хорошо?

Я поморщилась. Конечно, с ней сейчас ничего хорошего. Ее муж мертв.

– Я предложил ей остаться в Новом Пристанище и пообещал, что ей не причинят вреда. А если она пожелает уехать, то я обеспечу ей безопасное путешествие в другой город. – Он опустил подбородок. – Она сообщит мне ответ.

– Надеюсь, она предпочтет остаться, – прошептала я.

– Я тоже. – Он тяжело вздохнул. – Видишь ступеньки?

Я кивнула.

– Я провожу тебя вниз.

Я замешкалась и тяжело вздохнула. Темноты или туннелей я не боюсь, но…

– Я никогда не была под землей.

– Там почти так же, как и на поверхности.

Я холодно глянула на него.

– Правда?

Он усмехнулся. Этот звук был таким мягким и настоящим.

– Ладно. Там вовсе не так, как на поверхности, но мы быстро пройдем по узкому туннелю, а потом ты забудешь, что находишься под землей.

– Я ничего об этом не знаю.

– Узнаешь, – сказал он тихо и напряженно.

Я поймала его взгляд и со вздохом кивнула. Понятия не имею, что мы делаем, но я любопытна. Я всегда была любопытной.

Осторожно начала спускаться по ступеням, опираясь ладонями о сырые холодные стены. Добравшись до дна, я постаралась не думать о том, что нахожусь под землей, и сделала пару робких шагов вперед. Развешанные на расстоянии нескольких футов друг от друга факелы освещали каменные стены, земляной пол и низкий потолок. Ряд факелов тянулся вдаль настолько, насколько я могла видеть. Здесь оказалось не так холодно, как я думала.

Дверь со щелчком закрылась, и Кастил приземлился позади меня. Неужели он спрыгнул? Я повернулась.

Он стоит прямо передо мной. Внезапно мы оказались вплотную друг к другу. Под насыщенным запахом почвы я уловила его аромат – хвои и специй. Он поймал мой взгляд, и я быстро отвернулась, в замешательстве от… всего.

– Что это? – спросила я, надеясь, что мой голос звучит увереннее, чем я себя чувствую.

– Для всех разное.

Кастил обошел меня, задев плечом. Я знаю, что пробежавший по мне трепет не имеет ничего общего с тем, что меня окружает.

Он опять взял меня за руку, и от его кожи до самого моего плеча пробежала искра. Мы пошли вперед по туннелю, и мне стало интересно, ощутил ли и он этот заряд энергии.

– Для некоторых это место для размышлений, – сказал он. – Для других это место показывает то, что многие хотели бы забыть.

Тени впереди рассеялись, и туннель окончился тупиком. Несколько ступенек вели вниз, в какой-то круглый зал с высокими потолками и… милостивые боги, должно быть, он размером с саму крепость. Из камня торчали десятки, сотни факелов, бросающих свет на стены. В тени тонула только середина зала; из мрака проступало нечто похожее на скамьи.

– А для кого-то это просто усыпальница. Священная земля. – Кастил отпустил мою руку. – Одно из немногих мест во всем Солисе, где могут предаваться скорби те, кто потерял членов семьи из-за Вознесшихся.