Обречённые на падение - Эмили Рэй Страница 34

– Да, ты верно подметила. Здесь и сыро, и странно. Ты, наверное, вообще сбита с толку. Не представляю каково это, узнать свою настоящую сущность в таком зрелом возрасте.

– Но я ещё не уверена, что мне это передалось.

– Что-то мне подсказывает, что передалось… – задумчиво тянет она и жестом обращается к Джону. – Ты сегодня не голоден?

Он отрицательно мотает головой над пустой тарелкой, и я замечаю, что его лицо слишком серьёзно. Что волнует его сильнее: то, что я свалилась на голову, или то, что Мередит так всё восприняла? Я прекрасно понимаю, что прибавила им лишней мороки, но отягощать их своим присутствием у меня в планах не было.

– А нас, таких, много?

Жозель ухмыляется. Она хитро косится на Джона, от чего он тяжело выдыхает и выдаёт:

– Прилично.

Очень исчерпывающий ответ.

– Конкретно в округах Хосдейла одна стая. Наша. И нас здесь около тридцати человек.

Я неконтролируемо округляю глаза.

Он сказал тридцати?!

– И Джон наш альфа, – гордо добавляет Жозель. – Вот почему Мередит так взбесилась. Она боится, что роль вожака перейдёт не к ней. – Она запивает красным вином. – Не обижайся на неё.

Мысли сумбурно выталкивают друг друга из головы, пока не остаётся только одна, и её я озвучиваю:

– Это что, значит, что роль альфы теперь должна перейти ко мне?

– По сути, да… но ты же не хочешь этого, верно?

Вопрос с ответом. Её интонация даёт понять, что я должна согласиться. К счастью для нас обеих, наши точки зрения на этот вопрос совпадают. Какой из меня альфа? Это же, вроде, защитник стаи, если правильно помню из уроков биологии. Я даже себя до конца не знаю, поэтому о взятии других под крыло и речи быть не может.

– Она ещё не может до конца знать, чего на самом деле хочет, – строго вмешивается Джон.

Видимо, ему уже надоело объяснять это дочери и теперь он не желает повторять всё с женой. Жозель с нескрываемым удивлением уставилась на мужа.

– У неё должен быть выбор, – добавляет он.

Она пару секунд задумчиво смотрит в стол, а потом мило улыбается и произносит «да, само собой».

Она не так проста. И знает, что в итоге последнее слово всё равно будет за ней.

В это время к нам присоединяется Мередит. Теперь она выглядит совершенно спокойной, хоть и старается не встречаться со мной глазами.

– Я просто хотела узнать её точку зрения на данный момент, – продолжает миссис Фитчер.

– Я не думаю, что есть смысл даже предполагать, что я могу занять это место, – честно выдаю я.

Недавно обретённая сестра чуть склоняет голову набок и щурится. Жозель довольно выдыхает, широко улыбается и воодушевлённо наливает себе ещё вина.

– За нового члена семьи? – предлагает она. – Когда ты к нам переедешь?

На моём лице, видимо, открыто читается шок, потому что отец мучительно стонет и закрывает лицо рукой.

– Жозель… мы ещё не говорили об этом!

Она с виноватым выражением клацает зубами. Замечаю, что Мередит сжимает вилку сильнее, чем надо бы.

Для неё это, по всей видимости, тоже сюрприз.

– Нет, нет! – спешу заверить их и не дать и без того напряжённой обстановке выйти из под контроля. – Большое спасибо за гостеприимство, но откажусь. В любом случае, я не собираюсь здесь задерживаться надолго! В смысле, в городе, так что не хочу зря возить вещи с места на место.

Как будто у меня столько вещей, ха! Но звучит, вроде, правдоподобно.

– Это даже не обсуждается, – продолжает отец, словно на сегодня у него миссия со всеми пререкаться. – Я должен быть рядом во время первого обращения, а до этого тебя было бы неплохо ввести в курс дел в стае, научить кое-чему, в общем, подготовить по максимуму, насколько возможно.

Не нравятся мне эти благие намерения, лишающие меня выбора.

– Я буду рядом, – спокойно, но непреклонно, заверяю я. – И если что, – указываю на телефон, – позвоню. Поставлю на быстрый набор.

Жозель негромко хихикает.

– Это у неё от тебя, упрямство.

Джон шумно выдыхает.

– Я понимаю, что твой опекун Леона, но я с ней поговорю.

– Нет! – вырывается у меня и, взяв себя в руки, продолжаю. – Не нужно с ней разговаривать. Мы всё равно сейчас живём отдельно.

– Где ты живёшь?

– В отеле.

– Тогда и речи быть не может!

– Нет, – совершенно серьёзно, с напором отвечаю я. Я предпочитаю не ссориться, но личные границы защищать умею.

– А разве это законно, что ты не с опекуном? – аккуратно вклинивается Жозель.

Стискиваю зубы и злобно кошусь, но женщина даже не смотрит в мою сторону. Джон хмуро буравит взглядом стол, изнутри прикусывая нижнюю губу. Ну а чего он ожидал? Что появится на пороге в мои семнадцать, и мы сделаем вид, словно он всегда был рядом? Он не имеет права указывать что мне делать. Я не смогу играть роль дочери, воспринимать их как свою семью в самом настоящем и полном смысле этого слова.

– Негоже подростку жить без присмотра, – добавляет миссис Фитчер.

Замечаю на себе три внимательных взгляда. Мне становится не по себе. Я загнана в ловушку. Сопоставив два варианта, выбор был сделан моментально.

– Хорошо! – Мередит пристально следит за мной и я добавляю сквозь зубы: – До того, как освоюсь с обращением.

Наверное, сейчас это самый выигрышный вариант.

Я робко киваю и растерянно моргаю.

– У тебя есть молодой человек? – без тени стеснения Жозель решила вытянуть из меня всю подноготную.

– Нет.

– Хм. Это бы объяснило твоё нежелание переезжать.

– А как же тот, что подвозил тебя в школу? – Мередит произносит вопрос отстранённо.

Спасибо тебе огромное, что напомнила!

– Это, – голос дрогнул, – в прошлом.

Остаток ужина мы проговорили о будничных делах. Оказалось, что Жозель держит в Хосдейле салон красоты, что меня не особо удивило. Она всем своим видом доказывала, что как никто другой достойна этой роли. Загорелая кожа женщины казалась шелковистой, а волосы удивительно здоровыми и послушными. Её холодный как металл и властный волевой тон ярко контрастировал со «сладким» обликом. Когда она открывала рот, сразу становилось понятно, что это железная леди, а не романтичная особа.

Мередит почти всё время молчала, лишь пару раз ответив на прямые вопросы матери. Мне постоянно казалось, что она сдерживается. Что такого сказала ей Жозель, что сестра готова терпеть моё присутствие несмотря на такую неприязнь?