Лавка красоты "Маргаритки" - Анастасия Королева Страница 34

– Ой, какая прелесть! – трусь подбородком о мягкую шерсть, отчего животинка начинает урчать ещё более энергично. – Кто это?

Усы щекочут кожу, и я улыбаюсь. Смешная такая. Уши огромные, а глазищи так и вовсе, как два блюдца.

– Это аграя гата, – не вижу, но чувствую, что Джек тоже улыбается. – Девочка.

Аграя… Кажется, я что-то слышал об этих кошках. Они куда крупнее обычных домашних питомцев и больше смахивают на диких животных, но… Она так трётся об мою шею, выводит такие замысловатые рулады, что… Вот как отказаться от такого подарка?

И только эта мысль проскальзывает в моей голове, как кошка поднимает морду и смотрит мне прямо в глаза. И в этом взгляде есть что-то такое… Сложно объяснить. Будто она мне что-то пытается сказать, что-то чего я никак не могу понять…

Наваждение тут же пропало, и я ошарашенно смотрю на Джека:

– Что это было?

– Что? – спрашивает, как ни в чём не бывало, хотя у самого уголки губ так и норовят растянутся в улыбке.

– Она пытается мне что-то сказать, – выдыхаю, прижимаясь лицом к пушистой морде.

– Гаты обладают некой силой, и… – Джек хоть и берётся объяснять, но делает это в свойственной ему манере – с кучей недомолвок.

– Давай начистоту? – ворчу недовольно и мужчина сдаётся.

– Хорошо, как скажешь, – машет рукой, приглашая меня в мой же дом. Но я не противлюсь.

Кошка прижимается ко мне плотнее, когда мы заходим в особняк и явно не собирается покидать насиженное место. Я лишь усаживаюсь в кресло и позволяю ей удобнее устроиться на коленях.

– Я не знал, что тебе подарить, чтобы подарок оказался… Полезным, – вновь начинает Джек и кошка недовольно фыркает, будто совсем не согласна, чтобы о ней говорили так, как о какой-то вещи. Пусть и полезной, но всё же вещи.

– Ладно-ладно, – тут же мужчина поднимает руки в примиряющем жесте. – Я, конечно, не знаю, любишь ли ты животных или нет, но…

Он запинается, будто бы смущается:

– Увидев её сразу подумал, что она будет идеальным подарком.

Я несколько сомневаюсь, что руководствовался он именно этими мыслями, но получив очередную щедрую порцию мурчания, расплываюсь в довольной улыбке.

Животных я люблю, и они, обычно, отвечают мне взаимностью.

– Ты угадал, – позволяю себе счастливую улыбку, потому что чувствую себя по настоящему счастливой. Удивительно, сколь мало для этого понадобилось.

Оказавшись в доме, гата спрыгивает с моих рук и отправляется на разведку. Дом возмущённо шепчет:

«Пусть только попробует где-нибудь нагадить!», – на что получает не менее возмущённое шипение от пушистой красавицы.

Кажется, они поладят.

Джек первым опускается на стул, который стоял у окна, оставив мне возможность усесться в кресло.

– Прости, изображать из себя благородного рыцаря пока нет сил, – признаётся честно и шумно выдыхает.

– Ничего, – разрешаю благосклонно, и добавляю, пряча ехидную усмешку, – Потом наверстаешь.

Джек хмыкает и вытягивает длинные ноги. Но молчит. На что я вполне закономерно его поторапливаю:

– Ну?

Он кривится, будто успел придумать себе, что я забуду об откровенности, которую он пообещал мне мгновением ранее.

– Ты уверена, что хочешь знать… всё?

– Уверена, – бросаю без размышлений.

Джек вздыхает тяжелее прежнего, но всё же начинает говорить:

– Лет двенадцать назад довелось мне служить в Приграничье. Отвратное место, должен тебе признаться – какой там нечести только не водится. По сравнению с ними чёрные ведьмы просто душки, – тут он усмехается и поднимает голову к потолку. – Там мне и «посчастливилось» схлопотать проклятье.

Он замолкает, будто говорить об этом, даже спустя столько лет ему не совсем приятно, но после недолгой паузы продолжает:

– Тогда мне казалось, что ничего-то страшного не произошло. Что все опасение целителей всего лишь опасения, но спустя год после случившегося меня свалил первый приступ. Честно говоря, я сомневался, что выживу, но… Обошлось. Чудом, не иначе. Потом начались бесконечные осмотры, целительские заключения, бессмысленное лечение. Пилюли и вязкие отвары, один гаже другого…

Джек вновь затихает, а я пытаюсь себе представить, каково это жить и знать, что эта самая жизнь может закончиться в любое мгновение? Это ужасно…

– А потом, – вновь возвращается к разговору, – Потом я узнал о твоей тётушке и жизнь вновь стала если не прекрасно, то вполне себе сносной.

Я молчу, как бы мне ни хотелось узнать историю их знакомства, но жду, когда Джек расскажет всё сам. И он не разочаровывает:

– Она у тебя была… – запинается, подбирая правильное слово, – Дамой очень интересной.

И я понимаю, что он совершенно определённо хотел назвать её несколько иначе, но не решился озвучить то, что вертелось на языке.

– Однажды она подошла ко мне прямо посреди улицы и всучила мятую бумажку с адресом и словами: «Если хочешь вновь почувствовать вкус жизни – приходи». Честно признаться, я и думать забыл и о ней, и о её записке, пока не произошёл очередной приступ. Когда более-менее восстановился решил – хуже не будет от помощи одной умалишённой ведьмы.

Говорит и замолкает, затем бросается извинятся:

– Извини, я не это хотел сказать…

Улыбаюсь вполне искренне:

– Я же говорила, что почти ничего о ней не знаю, так что… Ты меня не обидел.

В этот момент в комнату входит довольная гата. С видом победительницы она идёт ко мне и не интересуясь моим мнением, забирается на колени, и начинает громко мурлыкать. У меня не получается сдержать улыбку – удивительная она, всё же.

Дом попутно ворчит:

«Она везде побывала. Ни уголочка не пропустила!»

И столько возмущения чувствуется в его ворчании, что я лишь качаю головой. Малые дети, честное слово.

– Дайана уложила меня на койку и долго ходила вокруг, – тем временем продолжает Джек, – А я лежал и думал – зачем пришёл? Всё равно ничем она не поможет. Но ведьма удивила. Сказала прийти через пару дней. И я пришёл. Так в моей жизни вновь появилась надежда. Отвар черноягоды в исполнении твоей тётушки творил чудеса, пусть лишь на год усыпляя проклятье, но и это чудо закончилось. Однажды она просто исчезла, без предупреждения.

Не совсем без предупреждения, раз велела Шмоту найти меня и управляющему в банке передать мне её счёт. О чём я тут же рассказала Джеку.

– Честно признаться, я уверен, что она жива, но не понимаю, для чего она устроила всё это представление.

На этот вопрос у меня тоже не было ответа.

– Потом ты решил приготовить отвар сам, – не спрашиваю, утверждаю, ведь дальнейшая история мне известна. – И чего-то не учёл.