Сожжение Просперо - Дэн Абнетт Страница 34

Однажды при случае он попросил, чтобы ему дали оружие. Трэллы и слуги, которые растирали маслом воинов роты и готовили их к вылазке, захихикали под своими масками-черепами и масками-мордами.

Медведь сказал, что в этом нет необходимости.

Безмолвие разместило своих защитников на главных уровнях ремонтного дока. Сам док представлял собой огромное сферическое строение, сравнимое по размерам с небольшим спутником. Массивные соты конструкции из легированного металла окружала оболочка пустотной брони, а в самом центре, словно косточка в мягкой ягоде, покоился почти законченный Инструмент.

Глубокое сканирование не прояснило ничего, кроме формы, — это был тор диаметром два километра. В нем не было обнаружено никаких пустот, следовательно, присутствие экипажа не предусматривалось. По мнению командующего Сороковой имперской экспедиционной флотилией, беспилотное устройство могло служить только орудием уничтожения, и Огвай Огвай Хельмшрот был склонен с ним согласиться.

Тра проникла внутрь через полярную крышку мегаструктуры ремонтного дока. А затем рота начала спуск по гигантскому каркасу, внутри которого скрывался Инструмент. Волки летели вниз, перенося вес тела с одной руки на другую, перекатываясь с носка на пятку, обхватывая стойки коленями, скользя, падая, прыгая с верхней опоры на нижнюю.

Хавсер представлял, что этот процесс будет примитивным и неконтролируемым, что Астартес, отягощенные дополнительным запасом оружия, станут неуклюжими и будут как обезьяны продираться сквозь полог металлических джунглей.

Ничего подобного. Их движения даже отдаленно не напоминали движения приматов. Они стекали вниз сквозь переплетение балок подобно жидкости, темной и густой, как мьод или кровь. Иногда поток замедлялся, просачивался по каплям, но затем снова мчался вниз, отыскивая кратчайший путь к намеченной цели.

Это наблюдение со временем принесло Хавсеру первую похвалу его искусству скальда.

Волки спускались стремительно, но делали это бесшумно. Ни приглушенного ворчания, ни напряженного вздоха, ни треска вокса, ни звона и лязга обнаженного оружия или разболтавшегося доспеха. Волосы убраны назад и покрыты лаком или заплетены в косички. К перчаткам и подошвам для лучшего сцепления прикреплены чешуйки земляного гроссвалура. Острые края доспехов обернуты кожей или мехом. Губы под плотными кожаными масками крепко сжаты.

По силе и массивности защитники Безмолвия не уступали Астартес. Именно с такой целью их и создавали. Каждый обладал повышенной чувствительностью к движению, свету, теплу и запаху феромонов. Но они почему-то до сих пор не замечали приближения Волков.

Хавсер удивлялся, почему воины Тра до сих пор не обнажают оружие. У него началась паника. Великая Терра, они все забыли вытащить оружие! Эти слова едва не сорвались с его губ, когда Волки начали прыгать с балок каркаса на защитников, патрулирующих внизу.

Почти все целились в шею. Защитники обладали немалой массой, но веса одетого в доспехи Астартес, падавшего сверху, было достаточно, чтобы свалить их на пол. Астартес, не прибегая к оружию, голыми руками хватали свою жертву за голову и резко дергали вверх, ломая шейные позвонки.

Это было эффективное и безжалостное истребление. Волки использовали массу своего тела как противовес, помогающий разорвать усиленные сталью позвоночники. Первыми звуками сражения стали почти непрерывные щелчки пяти десятков сломанных шей. Треск звучал безостановочно, словно на огромной палубе запускали фейерверк. Словно хруст костяшек пальцев.

Завыли и зазвенели сигналы тревоги и медицинской помощи. Из поверженных охранников лишь немногие погибли безвозвратно, поскольку их жизненный процесс сильно отличался от человеческого. При разрыве связи между мозгом и предназначенными для сражений телами защитники просто стали беспомощными и неподвижными. Все огромное строение дока зазвенело от сигналов тревоги. По мере того как информация распространялась по различным каналам общественной сети Безмолвия, тревога передавалась с одного уровня на другой.

Теперь скрытность стала излишней.

После первых стычек Волки вскочили на ноги. И неожиданно у всех них в руках появилось оружие. Они выбрали самый быстрый способ вооружиться: завладеть уже готовым к бою оружием, зажатым в парализованных руках лежащих защитников. Волки поднимались с пола, уже держа наготове элегантные хромированные термоизлучатели и гравитационные ружья. Хавсер отметил про себя, хотя никогда и не упоминал об этом вслух, что это оружие в руках воинов Стаи выглядело очень необычно и неуместно. Все равно что стеклянные скульптуры или стерильные хирургические инструменты в зубах диких псов.

Вместо этого он в своем сказании отметил другое обстоятельство. Король Волков не зря учил применять против врагов их же собственное оружие. Противники могут создать удивительную броню, но Волки Фенриса на деле узнали, что эффективность вражеской защиты всегда пропорциональна эффективности его оружия. Возможно, это основательно продуманная философия, но, скорее всего, простой инстинктивный вывод. Вот вероятный ход мыслей противника: «Я знаю, что степень крепости брони может достичь значения X, поскольку я сумел этого добиться. Поэтому необходимо оружие, чтобы оно пробило броню крепости X, на случай столкновения с противником в такой же броне, поскольку это возможно».

Из термоизлучателей вырывались тонкие лучи испепеляющего яркого света, от которого резало глаза. Они не издавали шума, кроме резких хлопков, когда луч поражал цель.

Гравитационные ружья стреляли шариками из сверхплотного металла, которые оставляли размазанный след в воздухе, словно грязные пальцы на стекле. Это оружие было громче. Звук выстрела напоминал щелчок хлыста, сопровождаемый странными всхлипываниями энергетической батареи. В отличие от термоизлучателей, которые разрезали броню защитников и прожигали тело до внутренностей, гравитационные снаряды пробивали крошечные входные отверстия, зато на вылете оставляли огромные рваные раны. Пораженные защитники резко останавливались, когда грудь разрывали термолучи, и вздрагивали от ударов пуль, после чего из спины вылетали обломки пластика, осколки костей и брызги внутренней жидкости.

Это было жалкое зрелище. Военное искусство Безмолвия было известно не одно столетие и на много световых лет вокруг, а защитники представляли собой элитное подразделение. И вот теперь они падали, словно неуклюжие увальни в гололед, словно клоуны в пантомиме. Десяток, два десятка, три десятка воинов уже лежали — кто на спине, кто лицом вниз, но ни один из них не сумел ответить огнем на огонь. Ни один.