Корректировщик истории - Юрий Валин Страница 34

– Лейтенант тыл прикрыл, – сказал, ухмыляясь, разведчик. – Там фриц с гранатами сунулся. Уложили.

– Поздравляю, – Катрин сноровисто заряжала винтовку. – Какого хрена ты, Женечка, вообще наружу вылез – мы потом разберемся. Сейчас окрестности проверяем. Земляков, брысь в дом!

– Я с тылу подстрахую, – пробормотал Женька.

Катрин с двумя разведчиками пошла на улицу. Женька с автоматом бдительно следил за задворками. Разведчик осмотрел соседние дворы, вернулся с набитой сухарной сумкой и немецкой винтовкой:

– Готов немец, наповал. Первый у тебя, да, лейтенант?

– Да это ты его, гранатой, – неуверенно отозвался Женька. – Я наугад стрелял.

– Ладно, на общий гарнизонный счет запишем, – боец засмеялся.

В доме Катрин разбиралась с трофеями и ругалась. Всем влетело: и заблудшим немцам, неведомо как просочившимся в район Рашкиной дачи, и малому количеству пулеметных лент, принесенных покойниками, и бестолковым связистам, побившим все стекла в доме. Была проведена краткая беседа с пленными эсэсовцами, вздумавшими во время перестрелки ломать дверь чулана. Женька отгреб свое, лейтенанта-связиста тоже не пощадили – Катерина распоясалась и считаться с субординацией не желала:

– Тебе пистоль для чего дали? Для авторитета и поддержания офицерской чести. А ты со своим «ТТ» в приличную дуэль встрять вздумал. Очень умно. Держи, вот, – раздраженная Катерина вручила растерянному лейтенанту немецкий автомат. – Это на крайний случай. У вас война другая – лампово-эфирная, радиоэлектронная.

Онемевшая от свалившихся несчастий хозяйка подметала осколки стекол. Связисты завешивали окно плащ-палаткой. Ворчащая Катрин с одним из разведчиков разбиралась с трофейным «МГ». Женька с лейтенантом спрятались в радийную комнату.

– Что ж она так? – жалобно сказал лейтенант Костя. – Я уж влюбиться был готов. Такая красивая…

– Она нарочно орет, – авторитетно объяснил Женька. – Чтобы влюблялись поменьше. Не время сейчас.

– А когда время? – Костя со вздохом взялся за паяльник. – После войны? А если не доживем?

– Почему не доживем? Обязательно доживем, – бодро заверил Женька. – У меня предчувствие точное.

– Да? И что еще предчувствуешь?

– Ну, например, то, что с Катериной нам ловить нечего. Товарищ она опытный, надежный, не только с винтовкой управляться умеет. Но в личной жизни с ней с ума сойдешь, это я тебе точно говорю. Так что не очень огорчайся.

– Давно с ней служишь?

– Так, можно сказать, с самого начала, – дипломатично объяснил Женька.

– Эффектная девушка, – Костя опять вздохнул.

– Это точно. Даже чересчур. Давай помогу с проводами.

– Тебе, наверное, допрашивать нужно.

– Нет, зреет пока клиент. И вообще меня уже тошнит от этих нацистов упертых.

Только успели за провода взяться, как на улице зарычали двигатели. Бойцы с оружием метнулись по местам, но Катрин уже возвращалась с улицы:

– Отставить, учебная тревога. Подкрепление прибыло. Ты, лейтенант, своей телефонограммой весь штаб на уши поставил.

На улице рычал, разворачивался знакомый «Т-60», с брони спрыгивали автоматчики. Дальше по улице стоял грузовик, от него шагала знакомая фигура – лично капитан Варварин прибыл.

* * *

– Nein! Ich fordere, mich zu erschießen! Nur nicht zu der Hexe!!! [25]– выл роттенфюрер [26].

Женька, вместе с разведчиком, пытался впихнуть его в комнату, но коренастый немец ловко выворачивался из рук.

Зрелище в кухоньке было еще то: стол, заставленный бутылками, с разбросанными солдатскими книжками, портсигарами и часами. Капитан Варварин в расстегнутой гимнастерке, со стаканом в руке. Торчащие из-под стола неподвижные ноги в коротких сапогах, ворох смятой немецкой формы в углу. Ну и естественно, товарищ Мезина, опять без гимнастерки, зато в трофейном кепи и приветливо улыбающаяся. Перчатки сняты, левая рука чуть ли не по локоть в буро-красной жидкости, правая играет блестящим ножом.

Очевидно, жуткие ожидания мнительного роттенфюрера оправдывались в полной мере. Пятясь, отдавил ногу разведчику, все порывался удрать к спасительному чулану.

– Вот кенгура бешеная, – обозленный разведчик пытался направить пленного пинками колена. Немец, судорожно выкручиваясь, заныл – к нему неторопливо приближалась Катрин. Неуловимо ткнула носком сапога в щиколотку – немец ахнул, обмяк. Жуткая фройляйн-ведьма выдернула его из рук конвоиров, швырнула на пол. Перед носом мелькнули ноги мертвеца, но тут же рывок перевернул роттенфюрера на спину. Ведьма села ему на грудь, вертя в пальцах узкий луч стали.

– Господин лейтенант, это бесчеловечно! – застонал немец. – Я всего лишь честный солдат. Я всегда осуждал пытки. Прошу вас, переведите. Я из рабочей семьи…

Швабец [27], наверное, вон как «е» сглатывает. И дифтонги древние. Зря его солдатскую книжку не дали.

Женька пожал плечами:

– Что я должен перевести? Что вы честный солдат? Фройляйн тоже воюет не первый год. Ни отпусков, ни борделей у нас нет. Дама имеет право развлечься, не так ли? Наш командир не возражает. В конце концов, вы должны быть польщены – фройляйн интересует лишь истинно нордический тип. Особенно потомки викингов. Долихокефалия [28]– вы понимаете? Мы знаем, что в СС берут чистокровных арийцев. О, вы все аристократы крови в пятом поколении.

– Но я из рабочей семьи! Господин капитан, – немец пытался вывернуться, взглянуть на Варварина, одновременно судорожно жмурился: лезвие ножа скользило по его потному лбу. – Господин капитан, клянусь, я из пролетарской семьи! Из простой рабочей семьи!

– Пролетарий? Гитлер капут, фирштейн? – пьяновато улыбнулся Варварин. – Жень, ты поджимай, поджимай. И естественнее. Скажи ему, что нам все равно некуда девать пленных. Под Сталинградом взяли с избытком. Нам нужны только инженеры-железнодорожники и рабочие по сборке радиотехники. Поджимай, импровизируй.

– Быстрей давайте, – процедила Катерина, хищно улыбаясь и продолжая ласкать немца отточенной сталью. – Или я сейчас сблюю.

По странному стечению обстоятельств роттенфюрер оказался сведущ в радиоделе. Клялся, что даже полковую радиостанцию способен собирать и разбирать с закрытыми глазами. На заводе он будет хорошо работать, очень хорошо, только не нужно его отдавать фройляйн. Повезло – оставшийся в чулане фриц казался Женьке покрепче характером. Теперь, возможно, с ним и не придется возиться.