Хочу остаться собой - Николай Воронков Страница 34

– Хорошо, допустим, я тебе поверю. Условия пока оставим прежние. Ты будешь присутствовать при лечении, а все, что ты увидишь нового и необычного, ты обязан будешь тут же рассказывать мне.

Я, не раздумывая, согласился. Меня уложили, и Честер заново устроила самую тщательную диагностику. Особенно она проверяла голову. Но я не возражал. Закончив, она еще раз с сомнением оглядела меня и молча ушла.

Чтобы не откладывать дело в долгий ящик, попросил сиделку позвать лучшего местного оружейника.

Когда он появился, я молча указал ему на стол, на котором были разложены все мои мечи. Тот также молча стал их осматривать и проверять. Баронские мечи ему понравились явно. Он их только не обнюхивал. Потом, правда, хмуро спросил:

– Откуда такие мечи?

– Достались честно, если ты этого боишься.

Такой ответ его, видимо, устроил. Мои собственные мечи он осматривал уже гораздо спокойнее. Наконец настало время торга.

– За те мечи могу предложить по сотне золотых, за парные – пятьдесят. – Он выжидательно посмотрел на меня.

Цена была неплохой, только вот мои мечи стоили гораздо больше. Не вдаваясь в объяснения, я попросил его положить свой меч ребром на стол и рубануть моим. Оружейник усмехнулся, но просьбу выполнил. Раздался грохот падающего перерубленного стола. С улыбкой ребенка, которому подарили новую игрушку, оружейник стал рассматривать остатки своего меча и стола. Потом повторил операцию с другим мечом, затем уже парой порубил остатки стола на кубики. Немного успокоившись, снова подсел ко мне, ожидая объяснений.

– Мечи мои, честные, с наложенными заклинаниями. Мне сейчас не до них, а деньги нужны, поэтому и продаю, – не стал рассусоливать я.

– За парные могу предложить пятьсот, – снова начал он торг.

Цена очень неплохая, хотя и явно заниженная. Можно поторговаться, только зачем мне деньги? На оплату услуг леди Честер денег хватит, а в дальнейшем я и из камней могу наделать золота. Пусть оружейник на этом заработает.

– Согласен, но замена стола за твой счет. А пятьсот золотых можешь сразу отнести леди Честер, она в курсе, за что.

Пораженный таким торгом оружейник несколько раз молча открыл и закрыл рот. Затем кивнул, бережно упаковал мечи и ушел. А уже на следующий день началась учеба.

Леди Честер принесла с пяток очень толстых книг, объяснила, в каком порядке их читать. Так и пошло. С утра приходила Честер, приносила толстые книги, делала мне осмотр и уходила. А я целый день валялся в кровати и читал. Рядом всегда стоял поднос с разнообразной едой. Ел я почти постоянно. Чтение – еда – сон, и так по кругу. К моей радости, способность фотографического чтения я не потерял. Когда счет пошел на пятый десяток книг, леди Честер устроила мне экзамен. Она задавала вопросы, я отвечал. Результаты были предсказуемыми – любой кусок я мог повторить как попугай, а вот осмысленного понимания было мало. Правда, если Честер задавала наводящие вопросы, то я мог уже сам построить логическую цепочку. Когда счет книгам перевалил за сотню, я вдруг почувствовал, что с меня хватит. То ли организм был ослаблен, то ли слишком много информации надо было переосмыслить, но дальше читать я уже просто не мог.

Леди Честер восприняла эту новость спокойно, сказав, что теории я получил достаточно. К этому времени я уже стал походить на страшно худого, но все же человека. И она стала водить меня в местный морг. Первая неделя была адом. Меня постоянно банально тошнило, но леди Честер была непреклонна. Она сразу предупредила, что пока я не научусь разбираться с мертвыми телами, она и близко не подпустит меня к живым. Она препарировала тела, объясняя каждый надрез, каждый орган, каждый оттенок цвета. Мне было очень плохо, но выручала фотографическая память. Невольно я вспоминал то, что узнал по книгам, сопоставлял с увиденным, сравнивал с тем, что видел глубоким зрением. Ночами меня мучили кошмары, но через месяц я все-таки научился понимать, что же вижу в человеческом теле. Как только я заикнулся о начале понимания, Честер устроила мне экзамен. Накрыв несколько тел простынями, предложила описать их состояние и причину смерти. После этого сделала вскрытия. Можно было гордиться – я точно описал все тела и их болячки. В одном месте мы поспорили, но в конце концов я оказался прав. В этот день я впервые заметил в ее взгляде уважение ко мне.

После этого она стала брать меня на свои приемы. Ее приемная превратилась в учебный класс. Сначала больного осматривала она, потом я, потом мы сравнивали диагнозы, а потом она проводила лечение. И в первый же день произошел конфуз. Я настолько увлекся отслеживанием воздействия заклинания на больного, что, когда вернулся к обычному зрению, первое, что увидел, это обеспокоенное лицо Честер.

– Что-то случилось? – не понял я.

Не отвечая, она стала делать мне полную диагностику. Не понимая причины, я молча терпел. Наконец она тяжело вздохнула и отошла от меня.

– Да объясните наконец в чем дело!

– Линк, ты помнишь, что с тобой было?

– Да ничего не было. Вы сделали заклинание, я посмотрел, как оно действует, а потом ко мне подошли вы.

– И все?

– И все.

– Линк, я сделала заклинание и обернулась к тебе спросить, что ты видишь. Ты сидел неподвижно. Когда я подошла к тебе, ты почти не дышал, и сердце билось еле-еле. Мозг не работал. Во всяком случае, я никакой активности не уловила. Обычными средствами я не смогла привести тебя в чувство. Это было восемь часов назад. После этого ты очнулся и как ни в чем не бывало спрашиваешь, что случилось. Как это все понимать?

– Какие восемь часов?!

– Погляди в окно, солнце уже садится!

Теперь уже я впал в прострацию. Немного поспорив, придумали возможное объяснение. При использовании глубокого зрения необходима предельная концентрация и некий транс, внешне напоминающий анабиоз. Поэтому я и выпадал из реальности. Кстати, это объясняло, как я сумел выжить. Если я провел как минимум треть времени в таком состоянии, то это и дает тот месяц, за который я не умер в горах. Непонятно только было, чем и как я думал, ведь мозг не проявлял активности, но этот вопрос оставили на потом. Для посетителей придумали объяснение, что такой транс – это последствия моего голодания. Так мы дальше и работали: диагностика больного, лечение Честер, мой транс. Вскоре выяснились новые нюансы. Время транса было непостоянно. Если применялись однотипные заклинания, то после третьего раза время сокращалось с нескольких часов до нескольких минут. Знакомые детали я уже просто просматривал, сосредотачиваясь только на новых. А после одного из высших заклинаний я просидел в трансе трое суток. Леди Честер уже не беспокоилась по этому поводу, но подозреваю, проводила на мне какие-то свои эксперименты. Но польза от нашей совместной работы, для меня во всяком случае, была огромная.

Больных на приемах было много. Вернее, люди болели, как и раньше, но теперь леди Честер принимала даже тех, кто не мог заплатить, ведь платил я. Население города быстро оздоравливалось, а я набирался опыта. Через пару месяцев уже отъелся до прежних габаритов, начал потихоньку делать зарядку и считал себя восходящей звездой в деле диагностики болезней.