Водный мир - Людмила Райот Страница 34

— Я много чего умею, Кальведросси, — Ник скалится, — Или ты еще не понял?

— Сегодня подозрительно облачно, — пытаюсь перевести тему в нейтральное русло. Зря я надеялась, что они перебесятся за то время, что не виделись.

— А ты почему не ешь? — Ник переключает внимание на меня и подкладывает мне в тарелку фрукты и зелень. — У нас сегодня будет насыщенный вечер. А уж ночь…

Мрачно смотрю на него. Что за идиотские намеки, да еще и в присутствии постороннего? Хотя какой Тим посторонний? Он постоянный и преданный зритель наших с Ником метаний. Еще немного, и сам станет их участником.

— Да, ешь, — вдруг подключается Тимериус и двигает ко мне огромное блюдо: посередине красуется рыбное филе нежного розового цвета, по периметру выложенное красивым узором из раскрытых створок мидий. — Только не то, что предлагает Ник. Нужно запастись энергией перед «насыщенным» вечером. А на выпечку не налегай. Транс-форма не налезет.

— Налезет, — возражает Никель. — Смотри, она сегодня самостоятельно перекроила свой костюм!

Тимериус внимательно осматривает меня.

— Да, в этом чувствуется определенный… — он замолкает, подбирая слова, — … землянский… земляной… стиль.

— Стиль землянки, — подсказывает Ник.

— Точно!

Я фыркаю и принимаюсь есть. Пусть оскорбляют и насмехаются. Лишь бы не ссорились.

Минут через десять Ник показывает на панорамное окно.

— К твоему вопрос об облачности, Варри… Сейчас начнется.

— Начнется что?

— Кое-что невероятное.

Подхожу к толстому, крепкому, как алмаз, стеклу и всматриваюсь в линию горизонта, которой… нет. Она растворилась в тумане и мгле, обволакивающей море теплым махровым пледом. Тяжелые облака свернулись и жгутами протянулись с небес до самой поверхности воды. Крешейк дырявит их носом, рассекая серый, набухший капельками влаги кисель.

Смотрится достаточно жутко. Корабль словно угодил в мистическую бурю, которая в итоге приведет его в страшную западню. Воображение начинает работать на полную катушку — сказывается влияние просмотренных мной фильмов ужасов.

И примерно так и происходит. Минут пять мы плывем через плотный туман, а потом мелкодисперсная завеса заканчивается. По глазам больно бьет свет: крешейк выныривает из тумана, оказываясь на самом краешке другого, залитого солнцем, мира. Вместо серой воды и серого неба взору является живописный тандем из лазурного моря и ясного синего неба.

Я оглядываюсь. Позади возвышается стена из облаков, ровная и отвесная, словно огражденная невидимым энергетическим полем. Она тянется в обе стороны, на самом горизонте смыкаясь в окружность. За ее пределами клубятся тучи и хлещет дождь, а внутри светит яркое солнце.

Было бы преувеличением сказать, что я никогда не видела ничего более странного. Видела. Существование в двух измерениях одновременно насытило меня визуальными невероятностями. Но это и правда выглядит очень странно.

Лучи отражаются от чего-то блестящего далеко впереди, и я с удивлением замечаю высокую и тонкую башню, тянущуюся к небу в центре круга спокойного моря.

«Здесь под водой покоится бывшая столица Атлантиса — Сатитару», — приходит ответ на мой невысказанный вопрос.

Ноги-подпорки крешейка сгибаются, и поверхность воды начинает стремительно приближаться. Мы падаем! Корма плашмя врезается в воду, поднимая высокие волны, и пол дергается, впервые за все время заставляя нас покачнуться. Голубые, прозрачные кубометры воды захлестывают окно, закручиваясь завихрениями и струйками воздуха. Не успеваю я как следует испугаться и подумать, что корабль тонет, как он снова выныривает под воздействием выталкивающей силы, и сам приступает к планомерному погружению.

Подпорки сворачиваются, прижимаясь к корпусу, заполняют собой пустоты и специальные выемки. Сверху наползают черные пластины, делая крешейк гладким и обтекаемым. Такие же пластины наползают и на наше панорамное окно и крышу, заслоняя большую часть обзора.

Задрапировавшись и задраив все необходимые отверстия, корабль медленно уходит под воду.

Я смотрю на своих спутников со смесью страха и восторга. Дыхание перехватывает от предвкушения удивительного приключения. Пока не знаю, чем все это обернется, но нюхом чувствую — остаток дня и правда ожидается необыкновенным.

4. Охота на оторванных

Я прилипаю к оставшемуся клочку окна, наблюдая, как темнеет цвет воды с той стороны стекла: голубой сменяется сине-зеленым, зеленый — насыщенным синим, с каждой минутой становящимся все более мутным. Чувствую позади тепло, поворачиваю голову и тут же дергаюсь обратно. За спиной вплотную стоит Ник и внимательно смотрит в иллюминатор. Слишком уж внимательно. Не удивлюсь, если мой беззащитный тыл привлекает его гораздо больше морских глубин.

Крешейк погружается в вязкую тишину, которая обволакивает корабль, заматывая его слой за слоем в бархатный кокон. В тишине отчетливо слышится мягкий рокот двигателей, на миг заглушаемый громким фырканьем — Тимериус наблюдает за нами со снисходительным выражением кривой ухмылки.

Ну прямо картина маслом: «Истинный муж водного мира и двое напуганных чужаков».

— Варисса Андо? — незнакомый голос врывается в нашу интернациональную идиллию. В дверях, словно ожидая разрешения войти, стоит симпатичный атлант.

— Да?

— Вас приглашают на капитанский мостик.

— Спасибо. Я… я… только схожу сначала в туалет, — звучит глупо, но это единственное, что приходит мне в голову. На капитанский, так на капитанский. Перестаю удивляться чему-либо.

— Треор Асти будет вас ждать, — атлант легко кланяется и выходит.

Треор Асти — тот самый безэмоциональный арзис, что так напугал меня прохладной встречей на крешейке. И чего он вдруг надумал искать моего общества? И почему сейчас? Все это выглядит крайне подозрительным, но выбора у меня особо нет. Нужно идти.

— Как я выгляжу? — спрашиваю я у спутников. В холле нет зеркала, поэтому мне приходится довольствоваться бледным отражением в толстом стекле окна, вода за которым почти потеряла всякую прозрачность, и реакцией, производимой мной на спутников.

— Смиренно, — отвечает Ник.

— Так, словно готовишься принять героическую смерть, — отзывается Тимериус.

Я делаю глубокий вздох и принимаю серьезный, сосредоточенный вид.

— А сейчас?

— Словно сама готова убить кого угодно.

— Да пошли вы оба! — обижаюсь я и направляюсь к выходу. То же мне, поддержали на добром слове.

Никель догоняет меня уже в коридоре.

— Ты правда собираешься идти одна?

Рассерженно кошусь на него. Я все еще сердита.

— Само собой.

— И тебя не остановило бы даже то, что ты не знаешь дороги? — он двумя быстрыми шагами опережает меня и останавливается прямо на пути.