Сильнее меня - Елена Шторм Страница 34

Предстоящая встреча с Лаэмом тревожит тоже. Траяр меня выслушал, согласился, но заговорит ли его брат? Правильно ли я поступила, что разболтала о клятве? Я не смогу так дальше. Снова врать Траяру и его врачу. Какая Лаэму теперь разница, если план всё равно провалился? Мне казалось, он смолчал больше из обиды на меня — а я не видела смысла настаивать, это только усложнило бы расставание.

И главная проблема в том, что Лаэма ещё нет.

— Вы случайно не видели моего брата? — Траяр тоже начинает напрягаться, хотя задаёт вопрос шутливо очередному знакомому.

Ответ отрицательный.

А ещё меня терзает ощущение, что мы здесь не только из-за Лаэма. Траяру будто нравится водить меня по залу. Показывать летучих рыб в морских брызгах и бабочек в россыпи светящейся пыльцы. Знакомить с художниками, представлять остальным. Словно он… вопреки всем доводам разума хвастается мной.

Женщина перед нами, известная актриса театра, сверкает улыбкой, украшениями, глазами — и всё это для Траяра. К нему она ластится, а на меня лишь бросает неприязненный взгляд. В котором так и читается: “Что это за выскочка?” Точно так же реагируют разодетые леди у стены.

Неужели вот так и будет? Если у нас начнутся отношения? Впрочем, о чём я, никаких отношений нет и не появится!

Я чувствую себя всё неуютнее несмотря на красоту вокруг — и напряжение достигает пика, когда Траяр вдруг сжимает мой локоть плотнее обычного. Разворачивается. Я понимаю, куда он смотрит — на Лаэма, который в этот момент появился у входа в толпе гостей. Тот радостно приветствует знакомых, поклонников и поклонниц…

А потом оглядывается — и застывает, видя нас.

Я даже отсюда замечаю, как его лицо бледнеет.

— Пойдём, — Траяр кивает мне и ведёт. Через несколько секунд приветствует: — Здравствуй, Лаэм.

Лицо моего бывшего сообщника и “жениха” замирает тоже — и меня вдруг пугает его реакция. Я была уверена, что на публике они не будут выяснять отношения. Но кто знает?

— Траяр, — медленно произносит он. — Эларин. Древние боги, почему вы вдвоём?

— Надо поговорить.

Лаэм втягивает воздух. Взгляд серых глаз прикипает ко мне — одновременно испуганный, осуждающий, жгучий.

Он тоже считает, что я здесь с его братом, да?

— У меня нет никакого желания. — Он пытается развернуться, но Траяр хватает его за плечо.

— Если не хочешь дурацких сцен, мы поговорим. Хватит ребячества.

Лаэм со скрипом соглашается. Свободную комнату мы находим — к моему удивлению Траяр говорит, что хозяин галереи указал на неё заранее по его просьбе. Он запирает дверь на засов, а у меня ёкает сердце. Не знаю, отчего. Может, оттого, что Лаэм и сейчас выглядит слегка потерянным? Знакомо раздражённым?

— Что за клятву ты наложил на Элу? — начинает Траяр.

— Я? — Глаза Лаэма расширяются. — Эла? Ты ему сказала?

— Сказала, — отвечает за меня старший брат. — Послушай вот что. Я пришёл сюда не ругаться. Но давай без утаек, виляний и прочей чуши. Что у вас произошло?

Мой бывший “жених” вдруг отшатывается — слишком резко:

— Ты что, выследил меня на вечере? Каких демонов? Это наше с Эларин дело. Тебя оно не касается! О, я забыл, что “не касается” тебя не останавливает уже много лет!

По лицу Траяра бежит тень — я вдруг понимаю, что он чувствует себя виноватым. Перед братом… а может, и передо мной? Мысль странно колет, но выражение вины сгорает в пламени чёрных глаз.

— Ты обидел её?

Лаэм открывает рот, мнётся — и это становится каким-то дурным сигналом.

Траяр вдруг подаётся вперёд. Его руки хватают камзол на груди брата раньше, чем я успеваю ахнуть!

— По-твоему, я должен купить, что это нормально — уговаривать девушку на печать?! Ты обидел её, заставил принести неудобную клятву и теперь отпираешься? Что ты натворил?! Она знает о каких-то твоих проступках? Ты изменял ей? Она беременна?

У меня волосы дыбом встают от его версий.

— Ничего такого! — выпаливаю я.

— Ладно, ладно! — выдыхает Лаэм испуганно, вырываясь из рук брата. Не уверена, что это дарит безопасность: вокруг дрожит от напряжения воздух, магия колышет портьеры, давит.

Заставляет задыхаться.

— У нас не было настоящих отношений! — выкрикивает Лаэм.

Я прикладываю руки к шее.

Траяр останавливается и замирает.

— В каком смысле?

— Я предложил Эларин стать моей фиктивной невестой. Она согласилась.

Несколько секунд старший из Шеров стоит абсолютно молча и неподвижно.

Портьеры опадают. В комнате повисает тишина. В ней всё громче раздаётся дыхание Лаэма, моё собственное, гулкий стук моего сердца. Я вдруг понимаю, что реакцию Траяра на эту новость не представляла — просто не хотела. Он будет разочарован? Мы врали ему так долго.

— Зачем? — произносит он глухо.

И Лаэм объясняет. Как на духу теперь выкладывает историю про завещание, про наследство. Рассказывает, как договаривался со мной. Траяр не перебивает его ни разу, даже не раскрывает рта — его губы сжаты. И на меня он не смотрит.

Только под конец поворачивает голову, проходится по моей фигуре расфокусированным взглядом.

— Это правда?

Узы клятвы на мне должны были распасться. Я чувствую слабое покалывание в теле, но на всякий случай подтверждаю всё лишь парой слов.

— Наследство, — произносит Траяр медленно. — Отец боялся, что ты растратишь его сейчас — и потому поставил условие, которое заставило бы тебя подождать. Остепениться. Для этого нужно моё одобрение, да? Как раз чтобы ты не позвал замуж незнакомку.

У него удивительно ровный тон, будто он обсуждает устройство несложного артефакта.

Лаэм моргает, словно под таким углом на дело не смотрел.

— Поэтому он просил проследить за твоей личной жизнью, — продолжает Траяр ужасно глухо. — Не потому что боялся, что ты связался не с той женщиной.

Я почти открываю рот. Не понимаю точно, о чём он говорит — но от его опустошённого выражения вдруг что-то заходится в груди.

— То есть, вы оба… ничего не чувствовали друг к другу? Тогда какого демона ты второй месяц изображаешь смертельную обиду и ревность?! А ты? Каких демонов сбежала в другой город, не рассказав?!

Я раскрываю рот, но Лаэм отвечает раньше:

— Потому что Эла не выполнила свою часть сделки! А ты… мне всё равно, о чём думал отец. Скажешь, что я не имел права обманывать печать? Это моё дело! Ты должен был пожелать мне счастья с невестой, а не отбирать её у меня! Даже если у нас не было глубоких чувств, это не значит, что Эла мне не нравилась! Но тебе всегда, во всём, надо доказать, что ты лучше! И ты… — он смотрит на меня — снова убито, будто я его предала.