Кровь нынче в моде - Валери Стиверс Страница 34

Как ни странно, к тому времени, когда на подземке я добираюсь до своей станции, мне уже гораздо лучше. Я бреду по Бродвею, и когда начинает пищать сотовый телефон, мое сердце екает от безумно неправдоподобной надежды, что это сообщение от Джеймса. Вспоминаю, что у него нет номера моего телефона. Более рациональная часть моего сознания предполагает, что это Сильвия, которая запросто могла бы оказаться в это время на западном побережье, однако номер, высветившийся на моем дисплее, начинается с 917 — это код оператора Нью-Йорка. Я читаю сообщение:

«Поздравляю, малышка Мак, ты становишься знаменитой. — Н.».

Я долго таращусь в телефон, потом набираю ответ:

«Кто это? — К.М»

Ответа нет. Я ускоряю шаг по направлению к дому и звоню Сильвии, фамилия которой начинается отнюдь не с буквы «Н».

— Эта сумасшедшая из отдела исследований? — спрашивает она после того, как я ввожу ее в курс дела и рассказываю о своей собеседнице на праздничном обеде. — Она отвечает за свои слова?

— По крайней мере, это заставляет задуматься…

— Да, мир моды — отличное прикрытие для вампиров! — веселится Сильвия. Она очень умная, однако обожает Энн Райс, [21]Аниту Блейк, [22]Баффи. [23]Романы о вампирах были ее страстью в школе. — Ты же сама сказала, что они спят целый день. К тому же у них холодные руки и клыки.

— Иногда они ходят на модные фотосессии, или в СПА-салоны, или на распродажи образцов одежды высокой моды.

— Итак, они приспособились к современному миру, — заключает Сильвия. — Тебе просто необходим оберег или амулет и… Ох!

— Что «ох»?

— О, не обращай внимания.

— Нет, что ты хотела сказать?

— Как насчет Джеймса? Не может ли и он быть одним из них? Он же работает в «Тэсти». Руки и губы у него холодные?

— Нет, точно не холодные.

— Это хорошо, но неубедительно. Он мог быть просто сытым.

— Сильвия! — взвизгиваю я.

Я заканчиваю разговор с Сильвией и вхожу в лифт дома тети Вик. Квартира, как обычно, тиха и пустынна, меня встречают лишь кивающие головками орхидеи и бесценные произведения искусства. Я несусь на кухню — к холодильнику: из-за «намартинившейся» Беверли Грант и ее пугающих откровений я почти ничего не ела во время обеда.

На кухню вплывает моя тетя. Она в шелковом халате цвета фуксии с контрастной ярко-голубой отделкой и таким же поясом.

— Чем это пахнет? — морщится она.

Я стряхиваю со сковороды жареный сыр на две тарелки. Нет ничего вкуснее полуночного сыра, хотя в данном случае это уже не совсем так, поскольку часы показывают два часа ночи.

— Итак, расскажи мне, дорогая, как прошел вечер.

Болтая с Вик о ее и моей тусовке, я понимаю, что именно об этом и мечтала, когда надеялась пожить у нее. Я как раз собиралась ей об этом сказать и предложить делать это почаще, когда она оглушает меня новостью, как громом среди ясного неба:

— Завтра вечером я улетаю в Италию и не знаю, когда вернусь.

Я убита. Если бы ее не привлек запах готовящейся еды, неужели она бы просто так и уехала? Не оставив записки? Ничего?

— Я уверена, ты прекрасно обойдешься и без меня. Прислуга будет приходить — убираться, поливать орхидеи. — Виктория взмахивает рукой, как будто я переживаю исключительно из-за пыли.

— Зачем ты едешь? — пытаюсь скрыть я свое разочарование.

— Один коллекционер, с которым я работаю уже целую вечность, решил продать своего Шиле. [24]Я должна помочь ему и сделать все, чтобы он не передумал. Это ужасно хлопотно, но картина будет сенсацией на аукционах осенью.

— О! Поздравляю.

— Спасибо. Это решающий рывок, если можно так выразиться. Поэтому вперед, и только вперед во что бы то ни стало.

Я ничего не стала бы делать во что бы то ни стало, за исключением того, чтобы проводить больше свободного времени с моей тетей.

— Желаю приятной поездки. — Я послала ей воздушный поцелуй и пожелала спокойной ночи.

Утром я одеваюсь особенно тщательно. Синие бархатные туфли на платформе. Простенькое суперкороткое черное облегающее платье с рукавами «фонарик» моего собственного дизайна — настоящая «панк-принцесса». Белая бархатная ленточка вокруг запястья. Смотрится очень даже неплохо.

Однако, придя в офис, я начинаю чувствовать себя параноиком. Мне это кажется или вокруг меня действительно гнетущая тишина? Феликс смотрит на меня с большим интересом, чем обычно. Пара девиц, которые, кажется, из отдела кремов для лица, замолкают на полуслове и во всю таращатся на меня, когда я прохожу мимо. Дойдя до своего рабочего места, я с облегчением вздыхаю и смотрю на Нину и Рэйчел. От этих двоих я, по крайней мере, знаю, чего ожидать — они ненавидят меня и потому не разговаривают со мной.

Однако, и это не предвещает ничего хорошего, они неожиданно заговаривают со мной первыми.

— Привет, Кейт! Хорошо повеселилась на вчерашней вечеринке? — Мне не нравится, что Нина хихикает после этих слов. — Интересно провела время? — с ехидством спрашивает она.

— А что?

— Просто стараюсь представить себя на твоем месте. Ты ведь у нас теперь «знаменитость».

Это что — новая форма издевок?

— О чем ты говоришь? — не понимаю я.

— Почему бы тебе не прочитать то, что пишет «Наблюдатель», а потом обсудим, — предлагает Рэйчел.

На модном небосклоне всходит новая звезда

Похоже, что у кого-то зубки становятся длиннее. Наряду со многими своими очаровательными привычками, например, спать в гробу, пить кровь и обладать «фирменным стилем», главред «Тэсти» Лиллиан Холл любит еще и флиртовать со своими более молодыми (речь идет о столетиях, друзья!) коллегами-мужчинами. Вчера вечером в ресторане «Карнивор» последний предмет страсти Холл был замечен «глубоко втянутым в беседу» с симпатичной стажеркой, пока Королева дьявольского модного сообщества скучала в обеденном зале. Кому-то не поздоровится, если Холл об этом узнает. О, упс! — она уже узнала.

Тема: «Тэсти», Вампиры, «Олдем инкорпорейтед», Лиллиан Холл, Проклятые.