Твари в бархатных одеждах - Джек Йовил Страница 33

Когда Йоганн проснулся, в комнате стояла зловещая тишина. В западном крыле дворца располагались апартаменты для выборщиков, приезжавших по делам в столицу. Барон занимал палаты, которые обслуживали всего несколько слуг, тогда как далее по галерее размещалась многочисленная свита графини Эммануэль фон Либевиц и ее брата. Обычно Йоганна будил шум, который создавали утренние посетители графини-выборщицы. Сегодня он все проспал.

Барон оделся самостоятельно, но кликнул Мартина, своего камердинера и секретаря, чтобы тот подстриг ему бороду. Позавтракав фруктами и сыром, Йоганн приступил к чтению почты. Он получил длинное письмо от Эйдсвика, управляющего зюденландским поместьем. Эйдсвик прислал подробный отчет об урожае и попутно спрашивал, не позволит ли барон осуществить несколько благотворительных деяний. В этом году поместье фон Мекленбергов принесло хороший доход и не нуждалось в десятине, которую землевладелец по закону мог взимать со своих арендаторов. Управляющий предложил передать эти средства беднякам. Йоганн одобрил его решение и продиктовал короткое письмо, приказав отправить его вместе с доверенностью сроком на два месяца, позволяющей Эйдсвику распоряжаться в отсутствие своего господина. Сам барон планировал задержаться в Альтдорфе до завершения «неотложных дел».

Затем Йоганн взял в руки записку, написанную каллиграфическим почерком профессора Шейдта из Альтдорфского университета. Сначала профессор приводил данные о посещаемости Вольфа за последний период, а затем в витиеватых выражениях намекал, что нерадивого студента ждет отчисление, если он не будет чаще появляться на лекциях или если его брат не станет платить больше взяток. У Йоганна не было готового ответа. Он не хотел думать, что Вольф каким-либо образом причастен к убийствам в порту, однако у него из памяти не выходил гигант, с волчьей мордой, которого он встретил у Вершины Мира. Смогла ли невинная кровь навеки изгнать монстра? Йоганн должен найти Вольфа прежде, чем Харальд Кляйндест разыщет Тварь.

В почте лежали извещение об отмене парада победы и циркуляр, содержащий приказы Императора на текущий день. Имперским войскам предписывалось занять позиции согласно распорядку на случай тумана и выполнять соответствующие обязанности. Йоганн приехал в столицу относительно недавно, поэтому не знал, что это означает. На помощь пришел Мартин, который объяснил, что такова традиция. Даже для дворцовой гвардии находилось дело во время тумана. В нынешних обстоятельствах Йоганн сомневался, что присутствие большого числа вооруженных людей на улице будет оправданным. Наконец барон заметил приглашение на частную вечеринку в «Матиасе II», которую устраивал бретонский посол де ла Ружьер. Йоганн был готов смять и выбросить карточку, как вдруг припомнил, что Маргарет Руттманн умерла неподалеку от «Матиаса II». Каким образом де ла Ружьер связан с этим местом? И кто еще включен в список гостей? Мартин не знал. Барон решил не торопиться. Возможно, имеет смысл сходить на вечеринку. Ведь некоторые считали, что Тварь - это гном.

Сегодня Йоганн намеревался добиться аудиенции у Императора, чтобы обсудить поимку Твари. Он и так сделал слишком много от имени Карла-Франца, хотя, строго говоря, не имел на это права. Прежде чем действовать дальше, барон решил испросить официального одобрения.

Послышался шум, и в комнату влетел Люйтпольд в развевающемся бархатном плаще.

- Дядя Йоганн, - возбужденно заговорил принц.- Скорее!

- Что случилось?

- Фон Либевиц будет драться на дуэли в гимнастическом зале. На смерть.

Симен Рухаак заставил Розану ждать, пока Хассельштейн не закончит завтрак. Девушка беспокойно переминалась с ноги на ногу перед покоями ликтора. Если она ошиблась, то выставит себя дурочкой. Но она не могла ошибиться.

Направляясь к кабинету Хассельштейна, девушка увидела Тило, который, понурившись, выходил из исповедальни. «Интересно, как много послушник рассказал жрецу обо мне и о своих чувствах», - подумала провидица. Нечестивые мысли были таким же грехом, как нечестивые поступки. Однако от этого люди не чувствовали себя спокойнее, находясь рядом с человеком, который мог судить о них на основании их тайных помыслов.

Розана все еще чувствовала боль от ран, нанесенных жертве из ее сна.

Провидица была отнюдь не первой, кто явился на прием к ликтору. Дверь открылась, и из кабинета вышел Адриан Ховен, клирик-капитан рыцарей Храма. На нем были нагрудник и шлем, словно он собрался в военный поход во славу Сигмара. Ховен не обратил на девушку никакого внимания и, тяжело ступая, прошел мимо. Розана уловила его мысли о запечатанном пакете с приказами, содержание которых оказалось скрытым даже от нее. Очевидно, капитану дали какое-то срочное тайное поручение.

- Войдите, - послышался голос Хассельштейна.

Розана вошла в кабинет и увидела, что жрец одет в точности как прошлой ночью. Либо он спал в одежде, либо не спал вообще. Поднос с остатками завтрака стоял на полу, а жрец пил чай из кружки с монограммой.

- Ликтор, - не тратя времени на церемонии, заговорила Розана. - Этой ночью Тварь снова кого-то убила. Я видела это во сне.

Хассельштейн поперхнулся и пролил чай на рубашку.

Детлеф одевался, а его возлюбленная готовилась ко сну. Пока за окнами висел туман, необходимости в тяжелых шторах не было, однако она все равно их задернула.

Наблюдая за Женевьевой, Детлеф Зирк вдруг осознал, сколь велика разница - мнимая и настоящая - между их возрастом. В его голове зародился новый сонет. Когда она заснет, он запишет его. Актер начал сочинять сонеты практически с первого дня после памятного представления в крепости, однако он не читал их Женевьеве и не пытался их напечатать. Придет время, и он опубликует весь цикл, посвятив книгу ей. Детлеф уже придумал название: «К моей неизменной госпоже».