Ритуал тьмы - Кристоф Хардебуш Страница 33

— Я был еще ребенком, — поток мыслей увлекал Никколо к берегам воспоминаний. — В наш дом пришли солдаты. Не французы, а итальянцы, служившие вице-королю. Они требовали, чтобы мы их впустили. Хотели ограбить наш дом. Но мама дала им отпор, обругала их… несмотря на свое высокородное происхождение, она мастерица крепкого словца.

В конце концов, в ее жилах течет кровь римлян.

Юноша улыбнулся, вспоминая тот жаркий августовский день, когда он стоял рядом с матерью, вцепившись в ее юбку. Тогда он был преисполнен гнева и готов был собственными руками вышвырнуть этих оборванцев из дома.

— Тех солдат сложно было принять за людей. Грязные, исхудавшие, они скорее напоминали изголодавшихся волков.

Байрон рассмеялся, словно Никколо только что смешно пошутил.

— Я не знаю, что произошло бы, если бы к солдатам не вышел мой отец и не откупился от них деньгами.

Мэри посмотрела на него с сочувствием, и на некоторое время все замолчали. В камине тихонько потрескивали дрова.

— Я отправляюсь спать, — заявила Клэр, вставая.

Мэри поднялась вместе с ней.

— Может быть, мы пропустим еще по стаканчику в мужской компании? — предложил Шелли.

— Я вынужден отказаться, благодарю, — покачал головой Никколо. — Сегодня я должен откланяться пораньше.

Внезапно у Вивиани сжалось сердце при мысли о том, что его визиты в этот дом могут рассорить Валентину с родителями и другими жителями Коппе, и ему захотелось поскорее поговорить с ней и извиниться за сказанные сегодня слова.

— Попросить Флетчера, чтобы он провел тебя к причалу? — спросил Байрон.

— Я сам найду дорогу, — отказался Никколо.

Кивнув Шелли и Полидори, он поцеловал руки дамам и направился к двери. Байрон, провожая его, опустил ладонь ему па плечо.

— Будь осторожен, друг мой, не заблудись в темноте.

Глаза лорда сверкали, и Никколо стало интересно, что сейчас происходит в его голове, но спрашивать Вивиани ничего не стал.

Полная луна скрылась за плотной завесой облаков. Всего пару минут назад Никколо уверял Байрона в том, что сможет найти дорогу, но теперь с трудом пробирался вперед. Голова была необычайно легкой от выпитого спиртного, и у Вивиани заплетались ноги. К счастью, идти было недалеко, но юноша умудрился пару раз поскользнуться.

Добравшись до причала, он увидел рыбацкое суденышко и с облегчением вздохнул. Тут нужно было двигаться очень осторожно — если оступишься, то не просто упадешь, а еще и искупаешься в озере. От дождя доски на причале были скользкими и неприятно поскрипывали у Никколо под ногами. На дне судна, завернувшись в одеяло, спал лодочник. Посмотрев на него, Никколо ощутил угрызения совести. Когда он в последний раз смотрел на часы, было уже далеко за полночь, а сейчас, наверное, время близилось к трем часам ночи.

Вивиани уже собрался растолкать лодочника, готовясь к разгневанной, но вполне справедливой тираде, Когда краем глаза заметил какое-то движение. От виллы Диодати медленно удалялись два огонька. Всматриваясь в темноту, Никколо попытался разобрать, что происходит, но не увидел ничего, кроме очертаний нескольких людей.

Позабыв и об усталости, и об опьянении, юноша загорелся любопытством. Преодолев причал, он, оскальзываясь, бросился бежать назад.

В какой-то момент он испугался, подумав, что это суеверные жители деревни решили ночью прокрасться на виллу и покончить с ее жителями. Перед его внутренним взором уже предстал образ разъяренной толпы, но огоньки двигались прочь от дома, прочь от Колони, от всех признаков цивилизации. Эти люди, кем бы они ни были, направлялись в горы. По-прежнему недоумевая, Никколо последовал за странной процессией. В мыслях он лихорадочно подбирал, рассматривал и отбрасывал все возможные объяснения происходящему.

Вскоре он догнал идущих. Оказалось, что это не кто иные, как Байрон, Шелли и Полидори. Тем не менее Никколо все еще не мог понять, чем же они заняты. Итальянец даже предположил, что пылкий нрав и тщеславие наконец заставили Полидори вызвать Шелли на дуэль, но тут же понял, что никто не станет выходить ночью в поля, чтобы устраивать поединок в кромешной тьме на каком бы то ни было оружии.

Он то и дело порывался позвать друзей, но всякий раз сдерживался, напоминая себе, что он следит за ними и ему зададут пару неприятных вопросов по этому поводу. Никколо продолжал красться, даже когда странная троица свернула с тропинки, пересекла луг и скрылась в лесу. Двигаться в темноте было очень трудно, и Вивиани боялся, что его заметят — под ногами похрустывали ветки, мокрая листва била в лицо, а один раз он даже споткнулся о корень и больно ударился головой о ствол дерева. Но никто не останавливался и не окликал его, потому юноша не отставал. Его так и лихорадило от любопытства.

Байрон, Шелли и Полидори остановились на лужайке, а Никколо притаился неподалеку, спрятавшись за кустом. Брюки уже намокли от дождя, холод пробирал ноги, но Вивиани не обращал на это внимания. Перед ним разыгрывалось настолько странное действо, что ему было не до холода и не до волнений относительно состояния своей одежды.

Байрон и Шелли опустили на землю лампы, и свет залил остатки какого-то строения. Каменные плиты поросли мхом, и Никколо не мог разобрать, что же это за руины.

Полидори, встав на колени, склонил голову и расстегнул рубашку до пояса, а потом поднял руки. Шелли держался в стороне, вид у него был настороженный. Байрон, подойдя, опустил ладонь Полидори на шею. В мерцающем свете ламп вся эта сцена казалась настолько странной, что Никколо невольно задержал дыхание. Байрон с какой-то даже нежностью пригнул голову Полидори к земле.

— Ты третий в нашем союзе, — начал лорд.

Он явно был сильно пьян, и Вивиани подумал, что они, должно быть, после его ухода приложились к опиуму Шелли — до этого Байрон оставался трезвым.

Никколо невольно вспомнились слухи, ходившие о жителях виллы и их гостях. Он никогда не думал, что эти сплетни окажутся правдой, тем не менее у него на глазах проводился некий мистический ритуал, напоминавший служение демонам. А ведь по слухам, Байрон и его друзья постоянно проводили обряды поклонения дьяволу!

Вивиани не знал, чего еще ждать, но тут Байрон достал длинный, богато украшенный кинжал и приставил его Полидори к горлу. От ужаса Никколо сжал кулаки и закусил палец.

Опустившись на колени, лорд положил подбородок на голое плечо доктора. Он начал что-то тихо бормотать, но Никколо не мог разобрать ни слова, более того, он не знал, на каком языке Байрон сейчас говорит. Полидори по-прежнему стоял с опущенной головой.

— Ты уверен? — спросил Байрон.

— Да, — мягко сказал доктор.

— Ты уверен?

— Да, — в этот раз ответ звучал тверже.

— Ты уверен? — В голосе Байрона зазвучала угроза.

— Да.

И тогда лорд перерезал ему горло. Тело Полидори задрожало, обмякло и повалилось вперед.