Пряжа из раскаленных угле - Анна Шведова Страница 33

Но все вышесказанное не имело никакого отношения ко мне. Со мной он был сдержан и предупредителен. Меня он опекал и заботился о моем удобстве. Защищал и предупреждал об опасности. Что это? Как это объяснить?

Это беспокоило меня, заставляло быть настороже, не доверять и делать совершенно глупые выводы.

Иногда, к примеру, мне казалось, что он странно на меня смотрит – его изучающе-непроницаемый взгляд меня озадачивал. Тогда крупное лицо Ленни становилось угрюмым и жестким, губы искривлялись в какой-то потаенной усмешке, а массивный с ямочкой подбородок словно бы становился еще больше. Голубые глаза в недобром прищуре искрились льдом и на дне их таилась совсем не безобидная шалость…

– Что? – зло вздернулась я, однажды заметив такой взгляд, – Почему ты так на меня смотришь?

– Как смотрю? – он озадаченно нахмурил брови, потом мрачно улыбнулся, – Я просто задумался, Никки.

– У тебя злой взгляд.

– Злой? Это потому, что я думал о магах, которые нас преследуют. Видя тебя, я думаю о том, как их обойти. Так что не принимай на свой счет.

Не принимать на свой счет было трудно, особенно если не понимаешь, в чем дело. Объяснения Ленни не всегда устраивали меня. Тогда мой спутник пугал меня куда больше реальных, но далеких врагов. И тогда я не в первый раз задавалась вопросом, почему этот человек – умелый, сильный, независимый и несомненно предпочитающий ездить в одиночестве – помог мне бежать и почему помогает сейчас. Зачем ему обуза в пути? Зачем?

Я видела, как он смотрит на женщин и каким успехом пользуется. И с какой легкостью оставляет их. Но ко мне особого расположения как к женщине он не проявлял. Всего один раз Ленни попытался перейти грань и поцеловать меня, но когда я его оттолкнула, настойчивости не проявил и больше ни разу не напоминал об этом. Я боялась, что этот досадный эпизод испортит наши отношения, но они по-прежнему оставались ровными и дружескими, словно ничего и не произошло. Нас не связывало ничего, кроме единственной тайны в прошлом, и все-таки он предпочел взять меня с собой. Великодушный жест, неожиданно проявившийся у законченного эгоиста?

Я терялась в догадках и в один прекрасный день, не выдержав, спросила.

– Милая моя девочка, – весело ответил он, – А тебе никогда не приходило в голову, что помогая тебе, я помогаю себе?

– Как это? – нахмурилась я.

– Однажды, когда я был еще глупым мальчишкой, я украл не ту вещь, которую можно красть. Эта вещь принадлежала… одному братству, которое не прощает вмешательства в свои дела. На меня объявили охоту. Я вернул ту вещь и сбежал из города, но это помогло мало. Для всех я уже был мертвецом, и никто не стал бы помогать мне. Да я и не пытался искать эту помощь.

– Но сбежал ведь?

– Не сам. Мне помогли выжить. Вопреки моему желанию. А теперь пришел мой черед раздать долги. Я рассказал тебе самый страшный мой секрет. И больше никогда не спрашивай меня об этом.

Великодушие Ленни порой принимало странные формы, а упорное нежелание моего спутника говорить о том, что он далеко не такой мерзавец, каким хочет себя показать, делало ему честь. И возвышало его в моих глазах. Так что я не знала, что и думать. Его двойственность ставила меня в тупик.

В конце концов с моей стороны было просто невежливо искать шипы в подаренной розе. И подозревать человека в скрытых мотивах, когда он не единожды спас тебе жизнь – по меньшей мере неблагодарно. Так что я и благодарила, и извинялась за сомнения… А Ленни сердился, кричал, что не хочет и слышать о какой-то там благодарности, и если я собираюсь и дальше докучать ему разными глупостями и выглядеть такой недалекой гусыней, то уж лучше он бросит меня прямо сейчас на этой дороге…

Бросить он не бросил, и мир был восстановлен. Однако, чтобы и впредь не доводить своего спутника «глупыми гусячьими проблемами» до белого каления, я настояла на том, чтобы разделить с ним все наши дорожные расходы – после того, как на болотах Ленни швырнул мне в лицо узелок с золотыми монетами, иного способа заплатить ему за понесенные траты у меня не было. Теперь я исправно покупала еду, платила дорожные пошлины и ночлег в гостинице, овес для лошадей – и была тем несказанно горда. Так я чувствовала себя пусть и обязанной Ленни, но вполне равной ему в пути.

Мы ехали уже две недели, прежде чем я полностью уверилась, что Ленни выбирает ту или иную дорогу не наобум. И прошло еще два дня моих нудений, когда Ленни вынужден был признаться, что путь этот не случаен.

– Это я подозревала! Ты явно что-то задумал! – вскрикнула я, на что мой спутник тоже не остался в долгу:

– Разумеется! Ты вечно что-то подозреваешь! – вспылил он, – А нельзя ли просто ехать и радоваться жизни?

– Нет, нельзя, – отрезала я, – Так куда мы едем?

Ленни громко простонал, а потом просто поднял руки ладонями кверху:

– Ладно, победила. Мы едем в Ниннесут, древний город, который называют Оком Эрранага.

– Эрранаг? – удивилась я, от неожиданности даже забыв повозмущаться, – Это который жил тысячи лет назад? Из-за которого реликты появились? От времен Эрранага остались одни руины, мне об этом Олеус рассказывал. Зачем тебе это?

Ленни молчал. Рассказать мне правду он мог бы давно, но не рассказал. Из этого можно было сделать не много разных выводов.

– Мне все равно куда и зачем ты идешь, – сказала я, – Я не хочу тебе мешать. Развалинами и брошенными городами не интересуюсь, чужие сокровища мне не нужны. Твои дела, Ленни, это не мои дела. Если ты не хочешь, чтобы я тебе мешала – я останусь здесь. Или уеду куда-нибудь еще. Это не важно. Ты не обязан за мной присматривать, твой долг наверняка выплачен сполна. От Валдеса не было никаких вестей, и погоня наверняка сбилась со следа. Так что я не пропаду. Открою свою лавку или наймусь в чужую. Я золотошвейка, Ленни, и смею надеяться – отличная золотошвейка. Я всегда найду себе работу.

– Опять ты за свое! – рассердился мужчина, – Сколько раз говорить – ты мне не мешаешь! Но хочешь остаться – твое дело. Просто представь себе, что ты останешься… хотя бы вон в том селении. Как долго ты сможешь водить людей за нос? Ты, со своей честностью и наивностью, девочка? Ты, разговаривающая как вельмийка, а не как житель Внутренней Дарвазеи? Как скоро они поймут, что у тебя есть тайна, и захотят узнать, в чем дело? А когда узнают, ты уверена, что никто из них не захочет известить Имперский Сыск?

Я смутилась и промолчала. Опыт проживания на Песчаной улице Вельма очень способствовал тому, чтобы речи Ленни упали на благодатную почву.

– Ты должна понимать, что ни в одном городе Дарвазеи, даже большом, тебе не скрыться, – между тем продолжал увещевать меня Ленни, – Рано или поздно тебя найдут. Нужно идти дальше. Дарвазея очень большая, чтобы ее пересечь верхом, придется добираться на юг пару месяцев. Южнее начнутся горы, там по прямой не проедешь. Мы просто возьмем немного восточнее и поедем вдоль Срединных гор до места, где они соединяются с Одумасским хребтом.