На дне могилы - Джанин Фрост Страница 33

— Крем «Олэй». Источник юности.

— Идем, Кэтрин, — нетерпеливо махнул рукой Грегор, послав девушке раздраженный взгляд.

Уходя, я слышала, как она бормочет:

— Чертовы грубияны эти французы.

Мы, сопровождаемые охраной, направились к лифту.

Наш номер был на верхнем этаже. Едва мы вошли, охранники задернули все шторы, отрезав нас от изумительного вида на Париж. За открытой дверью я увидела спальню и вздрогнула. «Конечная остановка», — насмехался кто-то внутри меня.

— Дайте нож, — не теряя времени, приказал Грегор.

Ему передали маленькое серебряное лезвие с узором на рукоятке. Грегор тотчас резанул себя по ладони и поднял руку:

— Клянусь моей кровью, она моя жена. Кэтрин, — он отдал нож мне, — делай, как я. Повтори мои слова.

На секунду я заколебалась. На меня были устремлены семь пар глаз. Грегор зловеще поджал губы. Я мысленно встряхнулась и разрезала себе ладонь, пока он не взорвался.

— Клянусь моей кровью, я его жена, — как попка, повторила я, с испугом и облегчением видя, как расслабляется лицо Грегора.

Он сжал мою ладонь, и я поразилась, ощутив вибрацию в ней, когда его кровь смешалась с моей.

Шестеро мужчин разразились приветственными криками. Они обнимали Грегора и целовали его в щеки, потом проделали то же со мной. Он тоже улыбался, не выпуская моей руки, в его глазах разгорались изумрудные точки.

— Хватит, mes amis, — остановил он их. — Этьен, Марсель, Люциус, известите всех о нашем союзе, Франсуа, Тома, следите за вестибюлем. Бернар, ты остаешься на этом этаже.

Они немедленно вышли, и Грегор повернулся ко мне. Я попятилась.

— М-моя рука… — с запинкой выговорила я. — Надо бы перевязать.

— Не нужно, — перебил он. — Она зажила, Кэтрин, и не заговаривай мне зубы.

В его голосе слышался такой голод, что я похолодела. А он уже сбросил ботинки и снимал рубашку. И двинулся ко мне, перешагнув через свои брюки, оставшись голым.

Он был большой, все тело до самых пят мускулистое. И все напряжено. Увидев это, я упала бы, не поймай он меня. Он подхватил меня на руки, шагнул в спальню и всем телом прижал к кровати.

Я попробовала вывернуться из-под него, но он меня остановил.

— Не ерзай, cherie, — велел он, расстегивая на мне платье. — Ты же знаешь, ты теперь моя, так что ты брыкаешься?

— Нельзя ли нам, э-э-э, подождать немножко?

— Ждать? — Он как будто впервые услышал это слово. — Ты хочешь отказать мне в брачную ночь?

Казалось, он вот-вот взорвется.

— Я правда нервничаю, — призналась я.

Его ладонь погладила мне бок, одним бедром он прижимал мне ноги. Рядом с ним я казалась совсем крошечной. Господи, какой он большой!

— Естественно, перед первым разом ты нервничаешь. Расслабься, ma femme.

Он был так силен, что мне ничего другого и не оставалось. Я кивнула, закрыла глаза и постаралась расслабиться. Грегор опять целовал меня, расстегивая оставшиеся пуговицы. Скоро я почувствовала, что он совсем стянул с меня платье.

— Красивая, — прошептал он, проводя рукой по животу и накрывая грудь.

Я дрожала, чувствуя себя беззащитной, как никогда.

Вдруг Грегор громко выругался и вскочил на ноги. Я моргнула и с криком откатилась. В открытую дверь спальни входили двое. Один излучал такую силу, что я задохнулась.

— Глупое дитя, — сказал похожий на иностранца незнакомец.

Я подумала было, что он обращается ко мне, но тот смотрел на Грегора, будто меня здесь и не было.

— Менчерес, — с вызовом проговорил Грегор, — ты опоздал.

Вампир покачал головой. Я тем временем барахталась, пытаясь прикрыться.

— Грегор, ты вмешиваешься в дело, которое тебя не касается.

— Ты занимаешься этим постоянно, — огрызнулся Грегор.

— Я пользуюсь Провидением, чтобы предотвратить смерть, а не для приобретения новой силы. Ты знал, что поступаешь дурно, иначе не таился бы так.

— Она нужна тебе затем же, зачем и мне, но она теперь моя. Я связал ее с собой. — Грегор выдернул меня из угла, куда я забилась. — Видишь кровь у нее на руке? И на горле у нее моя метка.

Второй вампир зашел в ванную и вернулся с халатом. Он подал мне одежду и впервые с тех пор, как вошел в комнату, заговорил:

— Вот, накинь.

Я осталась в одном лифчике и трусиках и рада была чем-то прикрыться, но Грегор отшвырнул халат через всю комнату.

— Она останется как есть перед человеком, который хочет принести ее в жертву своему кровожадному развратному отродью.

Я догадывалась, что перед нами союзники охотившегося за мной вампира, но, когда этот факт подтвердился, мне стало совсем худо.

— Не делайте этого, — лихорадочно забормотана я. — Я хочу остаться с Грегором. Почему вы не оставите нас в покое?!

Я вцепилась в плечо Грегора, уставившись в их непроницаемые лица. Грегор бросил на них победный взгляд:

— Она собственными устами подтвердила свои намерения. Она теперь моя жена, и тебе этого не изменить.

Меня отшвырнуло назад, на кровать, ударом силы. Минуту в полубеспамятстве я думала, что удар обращен на меня. Но вид Грегора, боровшегося с невидимыми узами, объяснил, кто был его целью. Грегор двигался неестественно, словно в замедленной съемке. И наконец совсем замер.

— Что вы с ним сделали? — в ужасе прошептала я.

Менчерес протянул ладонь к Грегору. Я не видела потока выплеснувшейся из нее энергии, но почувствовала ее как удар молнии. Грегор не мог даже говорить как следует.

— Ты будешь наказан за вмешательство, — сказал Менчерес. — Ее вернут домой. Ты проиграл, Грегор. Она не для тебя предназначена.

— Полная чушь! — взорвалась я. — Не собираюсь превращаться в какую-то кровожадную девку, и если когда-нибудь встречу того убийцу, Кости, то убью его или себя. Лучше быть покойницей, чем игрушкой психованного кровопийцы.

Вдруг преисполнившись решимости, я метнулась в соседнюю комнату. Оба незнакомца смотрели на меня с любопытством, но изменились в лице, когда я схватила серебряный ножик, которым недавно пользовался Грегор, и приставила его к своему горлу.

— Если кто-то из вас двинется с места, вскрою себе сонную артерию, — предупредила я.

Те двое переглянулись. Я многозначительно прижала нож к коже. Я не блефовала. «Он убьет твоих родных, чтобы тебе не на кого было опереться, кроме него», — говорил Грегор об этом Кости. Не убьет, пока я могу что-то сделать.

И вдруг мою руку словно окатили жидким азотом. И мои ноги, и вторую руку. Мне еще повиновались только шея, голова и туловище. Я застыла как пень. Могла дышать, говорить — и только. Менчерес подошел ко мне, и я в него плюнула, раз больше ничего не могла. Он вынул нож из моих парализованных пальцев.