Большая игра. Прошедшее повелительное - Дэйв Дункан Страница 33

Теперь стало понятно, почему совета у Владычицы через оракула испрашивают не так часто. Маленькую жрицу унесли, завернув в одеяло. Ее здоровый хранитель вышел, прижимая к окровавленному лицу платок и опираясь на плечо друга. Мальчишка с ведром опустился на колени и стал протирать испачканный пол.

Толстый жрец в богато украшенной хламиде, ухмыляясь, водил пальцем по листу пергамента, обсуждая что-то с другими пожилыми жрецами и жрицами. Все казались довольными.

Труппа собралась в стороне, ожидая решения богини. Элиэль крепко цеплялась за большую руку Амбрии и старалась не смотреть на покровительственную ухмылку Дольма Актера.

Толстый жрец подошел к ним, все еще держа в руке записи.

– Велико милосердие Владычицы! – возгласил он. – Никогда еще не видел я более ясных и исчерпывающих повелений.

Последовала тревожная пауза.

– Скажи нам! – не выдержала Амбрия.

– Всего два, кажется. – Он глянул на свои листы. – Да, точно, два. Есть среди вас такая Утиам Флейтист?

Утиам вздрогнула. Обнимавшая ее рука Гольфрена напряглась.

– Шесть недель служения, – объявил толстяк. Он пожал своими пухлыми, похожими на подушки плечами. – Не столь серьезное наказание, как я ожидал.

Шеки Утиам стали пепельно-серыми. Она обиженно вскинула голову:

– Я должна служить здесь шлюхой сорок два дня?

Жрец удивленно поднял бритые брови:

– Это священная плата!

– За что?

– За твои грехи и за грехи твоих друзей, конечно. Они вольны идти – все, кроме одной. Одна останется. Это небольшая плата за благосклонность Владычицы и за прощение тебя самой и твоих возлюбленных близких. Многим женщинам это даже нравится. – Он хитро осклабился.

Его маленькие глазки напоминали свиные.

Пиол Поэт осторожно откашлялся.

– Мне показалось… – Он замолчал. Ну да, он же ученый. Если кто-то из мирян и понимал эти древние слова, так это Пиол.

– Что тебе показалось?

Старик пригладил свою седую бороду.

– Мне показалось, что был предложен выбор?

Жрец кивнул, отчего его многочисленные подбородки заколыхались.

– Уверен, это не для сборища бродячих паяцев.

– Сколько? – выкрикнул Гольфрен. Его гладкое лицо побледнело сильнее других.

Толстяк вздохнул:

– Сотня джоалийских звезд.

– Ты хочешь сказать, девяносто четыре! Ты же знаешь, сколько у нас денег!

Толстяк раздраженно прикусил пухлую губу.

– Ты собираешься спорить с богиней, актеришка?

– Но я хотел принести эти деньги в дар Тиону, чтобы он помог моей жене победить на Празднествах.

– Твоя жена не поедет на Празднества в этом году. Она будет служить Владычице – здесь, в храме. Погонщики мамонтов, ежедневно рискующие жизнью на перевалах, не осмелятся пойти против воли святой Оис. – Недобрая ухмылка на жирном лице не оставляла сомнений в том, что эта угроза – не пустая шутка.

Гольфрен, казалось, был готов расплакаться.

– Но эти деньги – это отцовская и дедова ферма! И у нас всего девяносто четыре.

Взгляды всех обратились к Амбрии, матери Утиам.

Ее рука, за которую держалась Элиэль, вспотела, голос звучал хрипло.

– Если мы доплатим разницу, о святейший, мы останемся без гроша. Плата за проезд в Сусс в этом году заметно выше, чем обычно. Мы ведь бедные артисты, отец! Наши траты велики. Вся наша надежда – на Празднества: только выиграв там, мы заработаем на пропитание будущей зимой. Так неужели Владычица разорит нас?

Заплывшие жиром свиные глазки жреца сощурились.

– Если вы собираетесь в дорогу с благословения Владычицы, – нехотя произнес он, – храм, возможно, и устроит вам проезд, – в общем, сделка возможна.

– Только сегодня! Празднества начинаются завтра. Нам надо ехать сегодня! – Амбрия понемногу начинала приходить в себя.

– Сотня звезд – и вы будете там сегодня, – кивнул жрец.

Амбрия облегченно вздохнула.

– А второе?

– М-м? – Он хихикнул и снова сверился со своими листками. – Ах да. Элиэль Певица… или Элиэль Импресарио… Владычица назвала ее как-то еще… ладно, это безразлично. Она должна остаться. На службе у Великой Оис.

Почему-то Элиэль ожидала этого. Она вздрогнула. Амбрия крепко сжала ее руку.

– А за нее возможен выкуп? – спросил Пиол.

Толстяк нахмурился.

– Выкуп? Попридержи язык, актеришка! – Он подозрительно огляделся по сторонам. – Ты хочешь что-то предложить?

– Вы и так забрали все, что у нас было, до последнего медяка! – крикнула Амбрия.

– Ах! – Он недовольно покачал головой и еще раз заглянул в записи. – Так или иначе, в этом случае никакого выбора не будет. – Он посмотрел на Тронга, весь вид которого изображал крайнюю степень отчаяния. – Та неприятность произошла в Юрге?

– Да, – пробормотал гигант, даже не удивившись.

– Ну конечно! – хохотнул жрец, тряхнув головой с наигранной брезгливостью. – Снова могучий Кен’т! Но Владычица – ревнивая богиня. Она требует ребенка себе. – Он окинул труппу взглядом. – Ступайте, вы легко отделались! Всего-то сотня звезд и один ребенок.

Элиэль огляделась. Все как один избегали ее взгляда. Все, кроме Дольма Актера, смотревшего на нее с ухмылкой, явственно говорившей: «Ну что – убедилась?»