Плющ на руинах - Юрий Нестеренко Страница 33

Стояли первые дни осени. Вот уже три недели не было активных боевых действий; стороны собирали силы для последней схватки. И, надо сказать, у Гродрэда это получалось успешнее. Права, которые он щедро раздавал дворянам, действовали эффективнее слов герцога о сильном и богатом государстве. В начале похода Элдред рассчитывал, что, по мере продвижения вперед, все больше феодалов будут спешить под знамена победителя; вышло же так, что даже невежественные рыцари поняли — а кто не понял, тем объяснили

— что речь идет не просто о замене одного короля другим, а о резкой смене всей государственной политики. Чем ближе был герцог к победе, тем сильнее корринвальдская знать опасалась за свои привилегии и тем с большей готовностью вставала на их защиту. Теперь, оглядываясь назад, я задаю себе вопрос, почему Элдред не предвидел такой поворот событий с самого начала. Рассчитывал на трусость и скудоумие своих врагов? Но разве он не знал, как сражается загнанная в угол крыса? Или просто не ждал, что Гродрэд, не желая потерять власть на поле боя, фактически отдаст ее феодалам своими указами, оказавшись — в столь далекой от конституций стране — в положении конституционного монарха, который царствует, но не правит? Скорее всего, именно так. И теперь разведка доносила о новых полках, подходящих к столице с севера; к нам же прибывали баронские отряды из нескольких десятков человек, а то и вовсе одинокие молодые дворяне из обедневших семей, искавшие способ любой ценой вырваться из нищеты и безвестности — это в то время, когда нам были необходимы сотни и тысячи! А порою бывало и так, что даже эти союзники, прибыв в лагерь и убедившись, как медленно пополняется наша армия, через несколько дней тихо исчезали. Наконец подошел из тыла большой сводный полк; офицеры, спеша выполнить приказ герцога, гнали полк ускоренным маршем, и теперь вид у солдат был совершенно измотанный. Пот и пыль покрывали их лица; не слышно было ни песен, ни разговоров — только нестройный топот механически переставляемых ног. Герцог, наблюдавший это зрелище из седла любимого жеребца, молча развернулся и поехал обратно в замок.

На следующий день его слуга оторвал меня от чтения любопытного манускрипта V века, записанного со слов путешественника, вернувшегося из Диких Земель. Разумеется, уже тот факт, что он вернулся, показывал, что он и не углублялся в них достаточно далеко; впрочем, не исключено, что «путешественник» никогда не пересекал южной границы и все его рассказы были плодом скучающего воображения — уж больно много там было драконов, упырей, чародеев, живущих в железных замках на хрустальных горах, псоглавых людей и тому подобной атрибутики. Впрочем, упоминания о «мерзких и кровожадных порождениях Сатаны» (мутантах) и дикарях-людоедах, видимо, заслуживали внимания. Итак, слуга Элдреда оторвал меня от пергамента и передал приглашение своего хозяина. С технической точки зрения не составляло труда провести в мою комнату «веревочный телеграф», дабы герцог мог передавать свои просьбы напрямую; но, когда я как-то предложил это, он решительно отверг мою идею: не пристало звать дворянина тем же способом, что и слугу.

— К тому же, Риллен, — усмехнулся он тогда, — надо же доставить моим слугам хоть какое-то занятие.

Теперь, однако, Элдред не был склонен к благодушной иронии. Он владел собой, однако видно было, как он разгневан.

— Они отказывают мне, Риллен, — сказал он, брезгливо указывая на ворох полуразвернутых свитков на столе. — Не у всех хватает смелости сказать это прямо, но сомнений быть не может: помощи от феодалов мы не дождемся. Вообразите себе, эти ублюдки даже имеют наглость воротить нос от моей победы над мятежниками! Они заявляют, что «кровь мужиков не делает чести рыцарскому мечу!» Они забывают, что, не будь моего меча, веревка мужиков сделала бы честь их рыцарским шеям!

Я улыбнулся — герцог никогда не лазил за словом в карман. Однако Элдред неверно понял мою улыбку. Он шагнул ко мне с таким выражением лица, что я невольно вжался в кресло.

— Черт возьми, я знаю, о чем вы думаете! Вы думаете, что человек, ведущий свою армию на столицу, такой же мятежник, как и Роррен! Черт побери, неужели вы не видите разницы между бандитом, одержимым идеей перевешать и ограбить всех, кто богаче его, и дворянином, желающим спасти страну от беззакония, распрей и мракобесия? Эти тупоголовые рыцари не понимают, что раздробленность и религиозная диктатура, на защиту которых они встали, еще ударят не раз и по ним, и по их потомкам!

Внезапно выражение его лица смягчилось.

— Ну вот, Риллен, теперь вы ждете от меня театрального монолога на тему «эта ничтожная страна недостойна такого короля, как я!» Глупости. Слабые причитают, а сильные действуют. Вопрос лишь в том, какие действия выбрать.

Он резко смел со стола свитки — очевидно, письма феодалов и донесения агентов. Под ними оказалась карта Корринвальда. Я подошел и встал рядом.

— Взгляните. Мы находимся здесь, — палец герцога очертил круг вокруг старательно прорисованной башни с подписью «Даллион». — На сегодняшний день у нас двадцать шесть тысяч человек; это все, что удалось собрать, оголив тылы. По моим данным, на подходе с разных сторон еще тысячи полторы; они могут нагнать нас позже. С другой стороны, у Гродрэда, — его палец переместился к изображению увенчанной короной городской стены с надписью «Траллендерг» — ах, каким коротким было это расстояние на карте!

— у Гродрэда уже порядка сорока тысяч солдат, и он может рассчитывать еще как минимум на десять тысяч в ближайшее же время. Собственно, не «может рассчитывать», а уже рассчитывает. Потому что наш старый знакомый Дронг — кстати, он снова генерал — выступил из района Траллендерга с двадцатитысячной армией.

— Что за глупость с их стороны! Сражаться с нами раздробленными силами!

— Нет, Риллен, не глупость. Армия Дронга, включившая в себя все наиболее мобильные части, движется в обход нас на юго-запад, чтобы потом повернуть на восток и зайти к нам в тыл, отрезая от Раттельбера. И знаете, Риллен, есть все основания их опасаться. Видите, здесь их путь проходит вдоль западной границы? Тут они могут соединиться с союзниками.

— Неужели?…

— Да, черт возьми! Сегодня я получил известие, что Гродрэд уже больше двух недель как отправил секретные посольства в западные королевства. Разумеется, они отправились за помощью, и разумеется, не за бесплатной. Этому ублюдку мало раздать страну собственной знати — он еще и иноземцам отрежет по куску! Интересно, чем он намерен расплачиваться? Раттельбером?

— Вряд ли им нужен анклав, — усмехнулся я.

— Возможно, им заплатят золотом, если оно у Гродрэда еще осталось, — заметил герцог. — Итак, дольше оставаться на месте и ждать, пока Гродрэд еще накопит силы, нельзя. Есть два пути, — его палец снова задвигался по карте, — вперед и назад. Сейчас, когда Дронг увел половину королевской армии, у нас хорошие шансы на обоих направлениях. Бой под Траллендергом мы выиграем, но город придется брать штурмом. А это, в данных обстоятельствах, мероприятие с весьма сомнительным исходом. К тому же даже взятие города и низложение Гродрэда не означает моментального усмирения поддерживающих его дворян. А сил на это усмирение почти не останется. С другой стороны, если мы пойдем назад, то либо разобьем Дронга, если он поспешит нам наперерез, либо просто проскочим, если он станет дожидаться западных союзников. Но что дальше? Отступление до самого Раттельбера. Возвращение на исходные позиции. Война, поглотившая огромные людские и материальные ресурсы, оканчивается ничем. Ну, господин советник? Что вы можете посоветовать?