Война Владигора - Валерий Воскобойников Страница 33

Барабанщик о чем-то спросил Кеулькута, и тот согласно кивнул.

Тогда барабанщик крикнул погромче, вероятно приглашая следующего противника. А Владигору сделал знак остаться.

Новым противником князя оказался звероподобный человек с лицом убийцы. Однако сначала он обратился к собравшимся с речью.

Владигор не понимал, о чем он так яростно кричит, потрясая то одним кулаком, то другим. Собравшиеся, видимо, соглашались с новым бойцом, но отчего-то оглядывались то на Кеулькута, то еще на одного, очень нарядно одетого зрителя.

Кеулькут пожал плечами, послал кого-то в свой чум, и тот принес пять волчьих хвостов. Нарядный зритель в ответ засмеялся и выставил вперед юную девушку, скорей всего свою дочь. Девушка смущенно смотрела себе под ноги, а все, посматривая на нее, весело переговаривались.

— Его сказала — даром не будет маленькая драчка. Его сказала — твоя убьет и много награды возьмет. Его сказала — жениться хочет, — объяснил переводчик Владигору.

— А коли моя будет победа, что тогда? — спросил Владигор.

— Твоя победа — Кеулькут возьмет.

— Ты скажи им, я так не согласен. Скажи, я тоже награду хочу. Хочу свободу. У меня дело важное есть на вашей земле.

— Твоя плохо сказала. Кеулькут добрый, Кеулькут — олешек много, твоя всегда мясо ест. Ой плохо сказала, — расстроился переводчик и не стал переводить.

А барабанщик уже снова ударил по своему барабану, и звероподобный сразу бросился на князя. Так что спорить с переводчиком было уже поздно.

Зато переводчик успел проговорить, чтобы утешить:

— Твоя будет убивать лучшая воина.

Что на это было ответить князю? Что он в своем Синегорье тоже далеко не последний воин? Об этом лучше было пока молчать. Да и недооценивать звероподобного бойца тоже не следовало.

А противник был хоть и приземист, но руки у него доставали до колен. К тому же были они сильными и цепкими. Владигору с трудом удалось уйти от первого его захвата.

И снова, в который уже раз, вспомнилась ему юношеская наука в замке у Белуна. Тогда он день за днем в компании с Филимоном отрабатывал всевозможные приемы борьбы. В том числе и те, о которых не знал никто в Синегорье, а может быть, и во всем Поднебесье.

Птицечеловек тогда трудился на славу, терпел боль, хотя Владигор старался действовать в четверть силы, за что ему часто доставалось от Белуна. Белун придирчиво наблюдал за их занятиями и время от времени наставлял:

— Отнесись к этому, сынок, со всею серьезностью. В битвах беречь тебя никто не станет, наоборот: приложат все усилия, чтобы лишить жизни.

С тех пор Белунова наука пригождалась не раз, и самые знаменитые бойцы старались перенять кой-какие приемы у Владигора.

Звероподобный боец хотел только одного — поскорей убить князя. И если при первом сближении Владигору удалось сорвать его руки с горла, то при втором противник, переброшенный князем за спину, исхитрился хваткими и гибкими, как пиявки, пальцами вцепиться ему в глаза. Так что бой их был смертельным. Это чувствовалось и по той тишине, которая повисла над площадкой.

На этот раз противник пошел на князя согнувшись чуть ли не в три погибели, и в тот момент, когда Владигор хотел садануть ему кулаком по затылку, он успел загадочным образом перехватить его руку. И если бы Владигор не успел ударить его коленом под дых, звероподобный вывернул бы ему локоть. Но и после удара, от которого иные долго стоят, разинув искривившийся от боли рот, противник только выпустил руку князя и сразу атаковал вновь.

Такого приема в Синегорье не знал никто, кроме Владигора, да и ему он был показан когда-то под строжайшим секретом. Не дойдя несколько шагов до князя, звероподобный взревел, подпрыгнул и полетел на князя ногами вперед. Все это было проделано в одно мгновение. И если бы Владигор не знал о таком приеме, голова его, скорей всего, валялась бы отдельно от тела. Но князь успел пригнуться, и тело звероподобного стремительно пронеслось над ним. Однако противник приземлился на ноги, снова они стояли лицом к лицу. Только один был по-прежнему спокоен и сосредоточен, а лицо другого дышало такой ненавистью, что даже окружающим становилось не по себе.

И когда отец невесты попытался остановить бой, никто не удивился, — возможно, звероподобный использовал какие-то запрещенные здесь приемы. Владигор так и не понял, что толкнуло богато одетого и уважаемого в стойбище человека выйти вперед. Он произнес всего несколько слов, отчего звероподобный пришел в ярость и показал рукой на невесту. Отец ее отрицательно мотнул головой. Тогда звероподобный что-то выкрикнул и, видимо, оскорбил отца невесты. В ответ отец слегка поднял руку, словно для пощечины.

Князь между тем стоял у столба, наблюдая за происходящим.

Неожиданно для всех звероподобный схватил руку отца невесты, потянул ее на себя и вывернул, так что князь услышал хруст ломающихся костей. Отец невесты побледнел и осел на снег. Словно малого ребенка, он обхватил рукав своего мехового балахона, из которого торчал острый обломок кости.

— Ах ты, собака! — только и сказал Владигор.

Он шагнул к противнику. Этого бешеного зверя следовало унять. Пусть здесь, на чужой земле и в чужом племени, князь на положении то ли раба, то ли пленника, но такого он не терпел нигде и никогда.

Отца невесты, полуобняв, увели какие-то люди, видимо родственники, а бой уже начался снова. Только теперь наступал Владигор. Теперь он знал, какую хитрость применит, чтобы одолеть противника.

Пригнувшись, князь попытался схватить его за руки, но поскользнулся и неловко присел на четвереньки.

Из толпы раздался тяжелый вздох. После того, что учинил звероподобный, ему уже мало кто сочувствовал. Возможно, в князе даже видели справедливого мстителя. И вот мститель неожиданно совершил нелепую ошибку. Казалось, судьба иноплеменника была решена. Оставалось одним ударом добить его.

Звероподобный, победно оскалившись, занес ногу для удара. Этого-то князь только и ждал. Словно могучая пружина, распрямилось его тело, и страшный удар головой в пах заставил звероподобного согнуться от боли, а следующий удар ногой в подбородок опрокинул его на снег.

Владигор встал над ним. Ему не хотелось убивать даже этого зверя, хотя он имел на это сейчас все права.

Собравшиеся несколько мгновений молчали, видимо приходили в себя от неожиданного исхода поединка, а потом радостно загоготали.

На середину площадки вышел Кеулькут, а у столба опять появился хромой переводчик.

Барабанщик ударил в барабан, потом посмотрел куда-то в сторону и в ужасе закричал. Теперь его барабан бил громко, тревожно и быстро. Все, забыв о поединке, тоже повернули головы.

С той стороны, куда они смотрели, приближались всадники. Только не на лошадях они мчались, а на здоровенных лосях. И, судя по всему, были они врагами здешнего народа.