Тайна жемчужной леди - Юлия Яр Страница 33

– А что ты делаешь на работе в такое время?

Рэд перевел взгляд со шкафа на меня и так же спокойно ответил:

– Работы много, хотел кое-какие бумаги проверить… А как вы в кабинет попали?

Я крайне не вовремя покраснела, и мужчину осенило. Он подозрительно уставился на меня и жестко сказал:

– Кира, сейчас же отдай ключи.

Я потупилась и молча протянула ему связку.

– И протоколы, – так же жестко добавил он.

Но я отрицательно покачала головой:

– Ни за что, – твердо сказала в ответ.

– Кира, последний раз прошу по-хорошему. Если сам найду, хуже будет, – угрожающе произнес Рэд. – А я ведь найду… Даже не сомневайся.

Я неосознанно сделала шаг назад, а мужчина инстинктивно шагнул вперед. Он изучающе вглядывался в мое лицо, потом медленно опустил взгляд ниже и остановился на шнуровке корсета, выразительно глядя на мою вздымающуюся от глубокого дыхания грудь. Потом снова посмотрел мне в глаза и улыбнулся.

– Только попробуй, – угрожающе сказала я и вскинула руки в защитном жесте. – Живой не дамся!

– Заманчивая перспектива, – протянул Рэд и вдруг расхохотался. – Ты меня с ума сведешь, лофа.

Я непонимающе уставилась на него и спросила:

– Я часто слышу от тебя в свой адрес это слово. Это какое-то ругательство?

– А ты не знаешь? Говорила же, что специалист по кактусам, – удивился мужчина.

– Немного приврала, – смущенно призналась я, видевшая кактусы только на подоконнике мадам Колпак. – Так это какой-то кактус?

Следователь покачал головой и усмехнулся:

– Не какой-то, а вполне определенный. Лофой называют лофофору ^[14]. Это маленький красивый цветок. Его сок в небольших дозах является лекарством от многих болезней, но, если употребить хоть на каплю больше, вызывает тяжелую головную боль и галлюцинации.

– Ты намекаешь, что я вызываю головную боль? – нахмурилась, еле сдерживаясь.

– Я намекаю, что общение с тобой должно быть строго дозированным, – устало сообщил мужчина. – И желательно, чтобы оно проходило под наблюдением врача.

Он потер глаза, усмехнулся каким-то своим мыслям и вдруг сказал:

– Давно никто так не жаждал общения со мной и не врывался в мой кабинет среди ночи. Такое рвение нужно поощрить. Разрешаю взять протоколы для изучения, но только на один день. Чтобы завтра они лежали у меня на столе.

Я сначала не поверила своей удаче, но, поняв, что следователь говорит вполне серьезно, счастливо хлопнула его по руке:

– Договорились.

Этого времени мне вполне хватит, чтобы снять копии со всех документов и спокойно изучить.

– А теперь тебе пора домой, – сказал Рэд и, обернувшись к шкафу, добавил: – И козла своего забери.

– Я бы попросил! – донеслось возмущенное из шкафа.

– Это не козел, а чертяка, – объяснила я. – Шнырик, познакомься.

Створка шкафа слегка отворилась, и в щелке показалась чертячья лапка с кепочкой.

– Очень приятно, Шнырь!

– Рэд, – изумленно отозвался следователь.

– Шнырик, заканчивай свое дезертирство. Вылезай, – строго сказала я.

– Это не дезертирство, а стратегическое отступление, – ворчливо отозвался чертяка, вылезая из своего убежища. Дверь, не удерживаемая петлями, при этом снова вывалилась, и фамильяр, ловко поймав ее лапками, торжественно вручил стоящему рядом Рэду и строго сказал:

– У вас тут отвалилось, не забудьте починить.

Я закатила глаза в предчувствии новой эмоциональной бури. Однако Рэд стойко перенес культурный шок от запредельной наглости моего фамильяра и только молча кивнул.

– Доброй ночи, – пожелала я и уже развернулась, чтобы уйти, как вдруг мужчина остановил меня.

– Уже поздно и бродить на улице одной опасно, – участливо сказал он. – Ты собираешься вернуться в Кроунхолл, Кира?

– Нет, у меня дом в городе, – объяснила Тэтчерду.

– Скажи, где он находится? – приказал следователь.

Я удивленно назвала адрес и уточнила:

– Ты хочешь меня проводить?

Тэтчерд многозначительно хмыкнул и, уточнив некоторые детали расположения, дотронулся до цепочки на груди. Она засияла золотым светом, а Рэд взмахнул рукой, и в воздухе перед ним возник портал. Взяв меня под руку и сунув зазевавшегося чертяку под мышку, мужчина решительно сделал шаг вперед.

Через мгновение мы втроем стояли на подъездной дорожке нашего агентства.

– Детективное агентство «Шнырь и К°», – задумчиво прочел Тэтчерд и уточнил: – Ты здесь живешь?

– Да, мои комнаты на втором этаже, – пояснила я.

Мужчина кивнул, отпустил мою руку и, поставив чертяку на землю, произнес:

– Протоколы должны быть на моем столе не позднее восьми часов вечера. Доброй ночи.

Я кивнула и повторила:

– Доброй ночи.

Рэд стоял на дорожке и внимательно смотрел, как мы заходим в дом. И, только заперев дверь на засов, я увидела, как в ночной темноте растворяется силуэт полицейского.