Трехсотая параллель - Антонина Акишина Страница 33

Тут бы, пожалуй, и остановиться… но зачем тогда было и начинать?

– Да, Ваше Величество. Если позволите…

– Говорите.

Даша сделала глубокий вдох:

– Прошу прощения, но… Не кажется ли Вам, что Виладд… что его официальная позиция объясняется отнюдь не… злонамеренностью, а элементарной невозможностью выполнить Вашу… (нет, «просьбу» тут не пойдет) Ваше… пожелание… Ведь господин Гонт (или тот, кто скрывается под этим именем), по всей вероятности…

– А Вы, графиня, -прервал ее король, – как вижу, весьма осведомлены, – губы его тронула едва заметная усмешка. – Боюсь, однако, все эти тонкости тут вторичны. Важен лишь результат. А он – налицо.

– Да, но…

– И дело не столько даже… в данном конкретном лице. Не будет его – явится кто-нибудь другой. Из того же Виладда или еще откуда… Наша задача – пресечь на корню самую эту возможность.

– Но, позвольте… Каким же образом… война (пора уже назвать вещи своими именами) может Вам в этом помочь?

– Не война сама по себе – победа.

– Хорошо… Вы победите (что не факт, кстати)… Государство Ваше прирастет новыми провинциями… Но люди… местные жители… Неужто они оттого полюбят Вас больше? Если сейчас Вы видите в них угрозу, то тогда…

– Тогда, графиня, и только тогда, они этой угрозой быть прекратят. Выбора не останется.

– Выбор есть всегда…

– Не у наших врагов. С ними мы разбираться умеем – и разберемся, тем более имея на то формальные основания.

Да уж… Сгоните всех с насиженных мест и растасуете по глухим уголкам, а земли раздадите собственной знати… Как это у вас называется? «Арвелизация»? Да только вопрос ваш это не решит – однажды ка-а-ак рванет…

Впрочем, Доргилю это всё равно не втолкуешь…

– У Вас всё? – осведомился тот, видя, что она молчит.

– Да, Ваше Величество.

– Хорошо… – король бегло взглянул на стенные часы (те показывали без четверти восемь). – Думаю, всё на этом. Сегодня, по крайней мере.

Даша вновь, как и при входе сюда, низко присела – и хотела уже было развернуться к двери, когда вдруг опять услышала его голос:

– Простите, еще кое-что… Если позволите…

«Попробуй тебе что не позволь».

– Разумеется, Ваше Величество.

И снова он заговорил не сразу, но теперь взгляд его буравил уже не ее лицо, а неопределенную точку пространства; голос остался прежним, но прозвучал как будто мягче, глуше:

– Та брошь, что подарил Вам… мой младший сын… Она еще у Вас?

«А где ж ей и быть-то?»

– Да, Ваше Величество.

Опять – затяжная пауза. Неужто назад попросит?..

– Думаю, – проговорил Доргиль, по-прежнему на нее не глядя, – Вам следует знать… Эта вещь… принадлежала некогда моей супруге…

– Да, Ваше Величество, принц говорил…

– И уже этим одним в достаточной степени ценна, даже если не брать в расчет стоимости собственно белого золота и драгоценных камней.

Бросив на нее быстрый взгляд, он продолжал:

– Да, это очень ценная вещь… И мне хотелось бы верить, что и обращаться с ней будут соответственно.

– Безусловно, Ваше Величество, я…

– И еще, – перебил он, вновь взглянув ей в глаза. – Хотелось бы прояснить… еще один момент.

«Ну так проясняй уже», – подумала Даша в очередную заминку.

– Сим подарком мой сын, – король чеканил теперь каждое слово, – несомненно, хотел засвидетельствовать нашу Вам глубокую признательность… Именно нашу – не свою лично. Это мне хотелось бы подчеркнуть особо – на случай, если Вы вдруг восприняли его как… личный знак…

А вот это была уже бестактность – самая что ни на есть.

Еще до конца монаршей тирады у Даши на языке вертелся с десяток возможных ответов; большинство из них, впрочем, никуда не годились, даже для эвирской простушки, чью роль она тут разыгрывала, некоторые же и вовсе сулили – зная доргилев нрав – крупные неприятности. А потому, дослушав, она бросила лишь:

– Не извольте беспокоиться, Ваше Величество. Я не имею видов на Вашего сына. Вернее, сыновей.

И, не дожидаясь формальной отмашки, развернулась и быстро зашагала к выходу.