Дебютантка - Лара Дивеева Страница 33

 Что смотришь на меня, как на врага? Не веришь? Вот посмотришь, как лъэрды себя поведут, и тогда ты мне поверишь и примешь мою помощь. А я помогу тебе победить, скрыться от лъэрдов и от людей Августа и вернуться в пограничье.

Она говорила проникновенно, прижимая ладонь к груди, и явно ждала моей капитуляции, но напрасно.

Я показала на дверь.

— Тебе пора. У меня дела.

— Какие дела? Смотреть в стену? — Смеясь, она протянула руку. — Хочешь доказательство того, что я на твоей стороне? Лови! — ко мне полетели искры света. — Я дам тебе достаточно силы, чтобы ты смогла получить свободу от лъэрдов. Отец сказал, что ты неплохо обращаешься со светом, поэтому найдешь способ сбежать. Далеко ты не уйдешь, но хоть потешишь свою гордость.

От силы я не откажусь, от свободы тем более.

Я забрала у Дэйн намного больше, чем она собиралась отдать, но она только улыбнулась.

И ушла, а я села на стул, идеально прямо, и сидела не двигаясь. Только дрожала от холода в душе.

И ждала.

 Рион появился вскоре после ухода Дэйн.

Я сидела у стены. В обычной спальне здесь было бы окно, и я бы смотрела на Амадену, на светлячков в сочном ночном небе. А так я смотрю на мужчину, который способен привести меня к наслаждению или к смерти. Или к тому и другому. Остыв от разговора с Дэйн, я вижу правду очень четко, незамутненную эмоциями. Я не узнала о лъэрдах ничего нового. Факты — правдивы они или нет — дополнили общую картину, но я и так знала, что нужна лъэрдам и королю для чего-то важного. Что мне лгут. Что меня собираются использовать.

Рион стоял спиной ко мне и смотрел в камин, полный пыли и паутины.

— Могу ли я поинтересоваться, зачем вам бесконечная сила? — спросил он, растягивая слова, как будто желая отсрочить мой ответ.

— Могу ли я поинтересоваться, какой информацией поделилась с вами Дэйн?

Он обернулся. Какое-то время мы гипнотизировали друг друга, потом он достал несколько листов бумаги и бросил их мне на колени.

И снова посмотрел на меня, ожидая ответ на вопрос.

Нет, это не обмен. Даже если он поделился информацией об участниках испытаний, я не отвечу на его вопрос. Пусть забирает бумаги и уходит.

В любом случае пусть уходит, у меня слишком мало сил для противостояния. Наверное, каждому человеку нужна хотя бы капля надежности, хоть минута покоя, когда ты знаешь, что твой тыл защищен. Я бы многое отдала за минуту покоя, чтобы закрыть глаза и не ждать удара в спину.

Я знала, что и лъэрды, и Август собираются меня использовать и ничем хорошим это для меня не обернется. Но я верила, что предательство, которого ты ожидаешь, не может ранить.

Если так, то почему мне больно?

Я зареклась верить и надеяться после предательства Эмира, но оказывается, внутри меня осталась слабая, доверчивая сердцевина. И я привязалась к Глиму и даже в Рионе начала видеть что-то хорошее. Недавние события — мое спасение, притяжение стихий — изменили что-то во мне. Открыли незащищенный участок души.

Зря открыли.

Мои проблемы — ничто по сравнению с жизнью в запределье. Лъэрды раздавят меня, используют в своих целях. И я не могу их осуждать.

 Не дождавшись ответа, Рион подошел ко мне. Я думала, он собирается забрать бумаги, но он даже не посмотрел на них. Только на меня. Склонился ближе, и один взгляд в его глаза, на оранжевые искры мглы — и жар пробежался по моему телу. Казалось, искры касаются меня, ласкают, обещая нечеловеческое наслаждение.

Если ты рискуешь жизнью, стоит ли отказывать себе в последнем удовольствии?

Если мужчина использует тебя, почему бы не сделать то же самое?

— Вы знакомы с Дэйн? — Суровый тон Риона опустил меня на землю.

— Нет.

— Лжете! Она дочь главы вашей гильдии.

— Он глава гильдии, а я одна из сотни магов. Мы встречались с Дэйн, но давно и всего пару раз.

— О чем вы говорили?

Я пожала плечами.

— Об Августе, о Балионе, об испытаниях… о вас… — Мой голос звучал легко и беззаботно, но Рион все равно напрягся.

— Вы собираетесь победить? — спросил он.

— Как и вы.

— Вы настолько самоуверенны, что надеетесь справиться с бесконечной силой?

— А вы?

— Вас не страшит смерть?

Я выдержала его долгий взгляд, даже не моргнула, хотя слезы подступили недопустимо близко.

— А разве есть вариант событий, в котором я буду жить долго и счастливо? — спросила тихо.

Я увидела ответ в его глазах. Не предательство, нет, нельзя предать человека, который ничего для тебя не значит. Я увидела доказательство того, что их планы не сулят мне ничего хорошего.

А ведь он сказал, что вернет меня домой.

Но я никогда ему не верила.

Если вам необходимо во что-то верить, верьте в плохое.

Его руки сжались в кулаки, веки опустились, пряча мглу, призывая ее обратно.

— Вы понятия не имеете, в какую игру вступаете! — Его взгляд горел угрозой.

— Вступаю или уже вступила? Несколько дней назад вы сказали, что отправите меня домой и не причините мне вреда. Поклянитесь, что так и будет. Тогда я вам поверю.

Шли секунды, за которые я умерла и родилась сотни раз.

Он молчал. Медленно собрал мглу, капля за каплей втянул ее в себя и отвернулся.

Я благодарна ему за то, что он не соврал. Хотя я бы все равно ему не поверила.

Но как же безумно жаль, что мы враги, потому что наши стихии тянутся друг к другу, и мне приходится отгораживаться от Риона душой и телом, чтобы противостоять этой тяге.

А потом он наклонился — и я поняла, что отгородилась от него душой, но не телом.

Его губы были стихией, мглой и светом, и притяжение между нами было бесконечным. Словно тысяча светлячков порхали по моей коже, и я таяла в ласках мглы и света.

 А за стихиями был мужчина, целующий меня так жадно, будто пытался заменить собой все несказанное и несделанное. Будто он видит меня в последний раз и хочет избавиться от десятков непрожитых лет страсти.

Так целуют, когда хотят выпить человека, спрягать его в себе.

Так целуются, когда тобой управляют стихии.

Это длилось всего секунды — как прыжок с обрыва. Полет, головокружение, сотни ощущений в одном. И вот ты уже вынырнула из воды, и все позади.

С силой толкнув Риона в грудь, я отвернулась.

Мне больше не жаль, что мы враги, потому что так легче отделить тягу от чувств. Так безопаснее.

Он отступил. Неузнаваемый, с горящими мглой глазами, тяжело дыша, он вышел из моей спальни. Дверь он не запер.