Психология проклятий - Альма Либрем Страница 33

— Скажи мне, солнце, — наконец-то проговорил он, — почему именно я?

— В смысле? — опешила Арко. — Вы о проклятии? Ведь я говорила, что вообще никого не планировала проклинать…

— Нет, — отмахнулся Сагрон. — Забудем на несколько часов о проклятии. Небеса с ним! Но — ты огрызаешься, сопротивляешься, язвишь, когда общаешься со мной. Допустим, — он вздохнул, — я далеко не ангел, подобное желание у тебя и вправду может возникать — немного воспротивиться и… Не важно. Но сам факт, что ты собираешься отдать своим родителям все деньги! Тебе нечего есть — я в курсе о ценах в общежитии и в наших столовых. Тебе не на что жить. Тем не менее, я слышу это возмущённое "я не голодна". Ведь я не предлагаю лечь со мной в постель, — он обернулся и заговорил немного тише, чтобы не привлекать постороннее внимание, — за кусок хлеба. Просто пообедать. Почему нет?

Котэсса покраснела, причём явно не от жары, и сердито скрестила руки на груди. Казалось, она уже порывалась высказать ему абсолютно всё, что думала, но в последнее мгновение прикусила язык.

— Я просто не привыкла, — наконец-то ответила она, — чтобы за меня кто-то платил или чтобы мне кто-то помогал. Мне как-то проще, когда я всё сама. А родители — ну, мне всегда казалось, что любая порядочная дочь обязана помогать своей родне.

— За счёт собственного благополучия?

— Если вам… — она поймала сердитый взгляд. — Ладно. Если тебе хочется меня накормить, но я не против. Я буду даже не против, если подобное желание будет возникать довольно регулярно. Но это всё равно ничего не значит. И, к тому же, я вправе сама распоряжаться тем, что зарабатываю, сама решить, кому эти деньги будут предназначаться, а самое главное, сама определить, насколько глупо поступаю.

Мужчина только покачал головой. С родителями Котэссы он не был знаком, но что-то Сагрону подсказывало, что ничего хорошего он бы не увидел. Они позволяли своей дочери жить на те гроши, которые получали студенты, ещё и спокойно принимали деньги и просили ещё. Если б его дочь — несуществующая на данный момент, — отправляла ему остатки своей стипендии, наверное, он бы отсылал их обратно, даже если б умирал от голода.

…На центральной улице было всё так же тихо. Котэсса больше не возражала — только замерла, когда поняла, что они миновали и столовую, и все дешёвые места общественного питания.

Сагрон на зарплату не жаловался и вполне мог себе позволить отобедать где-нибудь там, где точно не отравят и приготовят из продуктов высокого качества. Но девушка, кажется, этого не осознавала, а может, как раз планировала гордую выходку с бросанием денег за собственную еду на стол.

Он покачал головой. Котэсса, казалось, была неисправима — он уже запутался во всех вывертах исключительно женской логики, а сейчас, казалось, предпочитал просто плыть по течению, не обращая внимания на все её странности.

— Заходи, — вздохнул он, открывая перед Арко дверь. Она, кажется, заметила не только вывеску, а и прейскурант, вывешенный отчего-то сегодня на центральной витрине, но спорить всё же не стала.

Казалось, Котэсса чувствовала себя неуверенно даже от того, что в принципе пребывала с мужчиной в чём-то вроде ресторана. По крайней мере, такое впечатление возникало — она столь неуверенно оборачивалась, так странно косила взгляд, что можно было заподозрить девушку даже в самом обыкновенном испуге.

— Может быть, — прошептала она, сделав шаг назад и натолкнувшись на Сагрона, — мы всё-таки пойдём в студенческую столовую?

— А если там будут твои однокурсники?

— Ну, обедать с преподавателем…

— К примеру, если этот преподаватель возжелает тебя поцеловать? — подавшись вперёд, хрипловато хохотнул Сагрон.

— Я буду против!

— Ну, это скажешь своим однокурсникам, так что…

Девушка больше не стала спорить. Она даже относительно спокойно, казалось, зашла внутрь, заняла предложенное ей место, но предпочитала не особо оглядываться. Не то чтобы слишком дикая — нет, казалось, Котэссу не поражало н внутреннее убранство, ни даже то, как подобострастно на клиентов смотрели местные официанты. Но вот цены — перед нею по глупости тоже положили меню, — поражали.

Сагрон, конечно, поспешил исправить эту досадную ошибку, но было уже слишком поздно. Девушка ошеломлённо моргала, переводя взгляд с него на официанта.

— Я правда не голодна, — наконец-то промолвила она. — Мне ничего не нужно. Разве что воды.

— Не выдумывай, — Сагрон вздохнул. — Официант! — он открыл перед ним меню. — Вот, мы…

— У меня не хватит денег! — прошептала девушка. — Послушай, неужели нельзя выбрать место менее статусное?

— Это средненькое заведение, — отмахнулся от неё Сагрон. — Я не собираюсь позволять тебе, тем более, платить здесь за что-либо.

Она умолкла и перевела взгляд на странный барельеф на потолке. Само расположение его казалось глупым — столько работы и мастерства, вложенного кем-то, было банально загублено чужой глупостью. Зачем творения чужих рук размещать там, где их никто и никогда не увидит?

Официант, к слову, не слишком обрадовался, когда его заведение назвали средненьким, но простил. Сагрон держался воистину по-королевски, хотя в их стране, вообще-то, не было никаких королей и царей. Но со стороны можно было предположить, что перед несчастными официантами, заметно побледневшими, к слову, восседает едва ли не представитель Совета или Управления.

Ну уж ректор НУМа, не меньше.

Мужчина не спешил разбивать колкими словами их первое впечатление, лучезарно улыбнулся несчастным официантам, а после перевёл взгляд на Котэссу.

— Ну что, любовь моя, — деланно важным голосом протянул он, — довольна ли ты местным обслуживанием? Мне кажется, как на могущество страны, эта столица достаточно бедновата!

— Однако, — Котэсса скосила взгляд на обслуживающий персонал. Они стали центром внимания, кажется, всего ресторанчика — потому что больше в зале не было ни одного посетителя, — я не понимаю, почему здесь столь малолюдно…

— Хм, — мужчина усмехнулся, перехватывая её ладонь. Тэсса дёрнулась, но, вновь почувствовав пристальные, уже принадлежащие остальным девушкам взгляды, выпрямилась и сжала в ответ его пальцы. — Предположительно, это потому, что нас никто не пожелает беспокоить. Разве тебя смущает столь приятное уединение?

— Немного, — отозвалась Котэсса. — Мне кажется, для развлекательной прогулки оно не слишком подходит.

— Мы можем поговорить о серьёзных вещах. Например, о твоих достопочтённых родителях. Скажи, со своими подчинёнными, — разумеется, в виду имелась группа, — ты ведёшь себя всё так же мягко, как и с ними?

— Нет, — Котэсса улыбнулась. — Когда подчинённые проявляют непослушание, я вынуждена поднимать на них голос и даже вводить штрафные санкции.

— О, и какие же?

— Ну, к примеру, — девушке показалось, что она даже вошла в роль, — мне изредка приходится прекращать экспорт определённых материалов. Особенно что касается важных отраслей волшебства.