Пара для саламандра. Академия драконьего пламени - Мария Вельская Страница 33

Золотые глаза прищурились и так сверкнули… Мы с мечом очень быстро оказались стоящими на полу. Я стояла, меч — лежал в моих руках. И с нас капала грязь. Прямо на ослепительно-блестящий пол.

Похоже, иллюзия оказалась не такой уж иллюзией.

Только спустя пару минут я смогла оглядеться. Мы были в странном помещении с гладкими серо-серебристыми стенами. Здесь не было ни окон, ни дверей — Только узкая койка с тонким одеялом. Больше всего она походила на тюремную камеру и совершенно не подходила краэнгу.

Я повернулась к мужчине — и замерла. Он выглядел очень плохо. Куда делся лоск, ярость, надменность? Передо мной был смертельно уставший чело. дракон. Его кожа отливала сероватым цветом, губы были искусаны, глаза — запали, а хвост бессильно обвис.

— Что с вами случилось? Милорд?! — вскрикнула почти. Не выдержала.

Краэнг плавно поднялся, не сводя с меня горящего огнём взгляда. Блеснули клыки.

— Как ты тут оказалась? Мне мерещится — или ты настоящая? — его голос был хриплым, негромким.

Кажется, я по-настоящему испугалась. За него. Кинулась к нему, чуть не упала, поскользнувшись на гладком полу, и влетела прямо в приготовленные объятья. Мужчина тяжело дышал, продолжая прижимать к себе цепко, но бережно. Золотые глаза жадно, почти исступленно наблюдали за каждым моим шевелением.

Когтистые ладони обнимали цепко, чуть поглаживая, словно он стремился лишний раз убедиться в том, что я материальна.

— Как. Ты. Здесь. Оказалась? — внимательный взгляд и резкий вопрос.

Характер не изменился — уже хорошо.

— Думаю, это долгая история. Конечный ответ один — я не знаю, — ответила честно, — я должна быть на паре по Мертвой материи, а никак не. где мы?

— Камера для особо опасных преступников, — тонкие губы краэнга презрительно скривились. Хвост крепко обвил моё запястье.

— А вы успели за это время стать преступником, милорд? — смотрю серьезно.

Я помню, что говорили те двое. Задержать краэнга. Или о том, что его кто-то задержал? Стало холодно. В иллюзии ли, в том черном лесу, у могил — холода не было. А здесь пришел.

Кажется, мои зубы застучали, потому что мужчина вдруг нахмурился и подхватил меня на руки, решительно шагнув к постели. Там меня так же бескомпромиссно посадили на край, завернули в одеяло, предварительно (не обращая внимания на возмущенные взбрыки) стащив грязные и мокрые штаны, и усадили на колени.

Сижу. Не нахожу слов. Кисточка хвоста поглаживает шею. Драконище сидит рядом. Смотрит, не вздыхает. Но под его внимательным взглядом хочется сознаться во всем. Даже в том, что в детстве украла у соседского мальчика игрушечную машинку. Правда, на следующий день отдала — совесть заела.

— Так каким образом вместо урока ты оказалась здесь?

— А почему вы не высушите мне одежду? Здесь нельзя колдовать?

Да, я тоже умею отвечать вопросом на вопрос. Правда, неплохо выходит?

— Нельзя, — сухой ответ.

Но я знаю, что это не вся правда. Чувствую, что у саламандра почти нет сил. И сейчас, когда он жадно прижимает меня к себе, не сверкает глазами, не шипит и не пытается прогнуть под себя… он почти мне нравится. Вот только слабость пройдет — и все вернется на круги своя.

Поэтому я прикрываю глаза, вздыхаю — и пытаюсь высвободиться. Не получается. Верчусь, как гусеница на сковородке.

— Не шевелись. Не пытайся выбраться. Тебе нельзя простудиться и заболеть. Сейчас это будет слишком опасно. Посиди тихо.

И сграбастал ещё ближе, судя по всему, собираясь сделать из меня симпатичную отбивную. Иначе зачем из меня все соки выжимать?

Даже сказать ничего не успела — объятья стали более свободными.