Имя звезды - Морин Джонсон Страница 33

— Рада познакомиться, — продолжала Бу. — Честное слово.

— Правда? — спросил он.

— Это Алистер, — представила я его. А потом обратилась к нему: — Мне нужна хорошая книга про Сэмюэля Пипса.

— Макалистер. Синяя обложка с золотым тиснением.

Я пробежалась глазами по полкам в поисках чего-нибудь похожего.

— Мы с Рори живем в одной комнате, — поведала Бу. — Я новенькая.

— Красота, — отозвался Алистер. — Выходит, вас теперь двое.

— Трое, — поправила я. — У нас комната на троих.

Я отыскала нужную книгу и на всякий случай показала ее Алистеру. Он кивнул. Книга была огромная — здоровенный том, покрытый пылью. Я хотела было уйти, но Бу опустилась на пол рядом с Алистером.

— Это твое любимое место? — осведомилась она.

— Тут никто не мешает, — ответил он.

— Ты ступай. — Она махнула мне рукой. — Я немножко поговорю с Алистером.

У меня были серьезные сомнения в том, что Алистеру это понравится, однако он почему-то не стал возражать. Ссобственно, Бу и ее немыслимая прямолинейность, похоже, вызвали у него некоторое любопытство. Ладно, как бы то ни было, он освободил меня от нее на целых пять минут, этим нужно воспользоваться.

Я спустилась к нашему столу, открыла книгу. От нее исходил отчетливый книжный запах, а страницы были слегка золотистыми — отнюдь не пожелтевшими от времени. Алистер порекомендовал мне серьезную книгу, полное и подробное жизнеописание Сэмюэля Пипса. Но пора мне уже становиться серьезной ученицей, так что я отыскала главу, посвященную тому разделу дневника, который как раз читала, и попыталась проникнуться интересом. На деле же я внимательно следила за тем, горит ли наверху свет. Через некоторое время он погас, но ни Бу, ни Алистер из хранилища не вышли, и Бу не потрудилась повернуть выключатель. Похоже, они там беседуют, или…

Трудно было себе представить, что Бу и Алистер вот так вот сразу перейдут к делу, но только это представить себе было все-таки легче, чем долгую и задушевную беседу между ними. Алистер любит книги и музыку восьмидесятых в стиле эмо, в душе он поэт, — а Бу во всем полная ему противоположность.

Ее тетрадки лежали рядом, в нескольких сантиметрах от меня. Чуть поколебавшись, я подцепила одну из них, надписанную «Математика», ручкой и подвинула поближе, все время кося взглядом наверх — не появится ли Бу. Открыла тетрадку. Исписано в ней было лишь несколько страниц. Да и те были исчерчены всякими закорючками и обрывками песен, лишь кое-где попадалось для разнообразия уравнение. Тут не было никаких следов работы, ни малейших попыток решить хотя бы одну задачу. Я закрыла тетрадку и положила на место.

Ладно, раз уж я полезла в ее дела, так нет смысла останавливаться. Я подтянула к себе тетрадь по истории. То же самое. Несколько отрывочных записей, закорючки, но ничего по делу. Бу действительно валяла дурака, причем в космических масштабах. Джаза оказалась права. Все указывает на то, что Бу в ближайшее время выкинут из школы, и тогда мы снова останемся в комнате вдвоем. Я не погладила себя по головке за такую мысль, однако она ведь отражала суровую реальность.

Тут наверху показалась Бу, и пока она шла вдоль балюстрады к лестнице, я опустила тяжелую тетрадь на клавиатуру ее компьютера. С лестницы ей меня было не видно, и пока она спускалась, я пихнула тетрадь примерно на прежнее место. Бу не отличалась аккуратностью, вряд ли она заметит, что тетрадка сдвинута на сантиметр-другой.

Бу плюхнулась на стул и снова вставила наушники в уши. Я смотрела в книгу — мол, читаю тут всю дорогу, и все. Бу открыла компьютер, будто бы занимается, но я по-прежнему видела отражение экрана в стекле. Она смотрела онлайновую трансляцию футбольного матча. То есть мы обе водили друг друга за нос.

Было в Бу Чодари что-то очень странное, еще более странное, чем то, что она отказывалась учиться. Я пока не понимала, что именно, но что-то мне подсказывало, что за ней нужно смотреть в оба.