Скипетр дракона - Эд Гринвуд Страница 33

В ИСТЕРЗАННЫЙ причал яростной синей молнией ударила магия.

Сараспер пригнулся пониже, насколько позволял облик волка-паука, Краер нырнул под днище лодки, а Эмбра, стоя на коленях рядом с Ролином, пробормотала:

— Ну хватит. О, Владычица, хватит же!

Неспешно и бережно, словно рука матери, волшебный луч пронизал наследницу Серебряного Древа. Ролин вскрикнул в ужасе, когда его лицо опалил неземной жар. Но пламя втянулось в сцепленные руки Эмбры, прямо в небольшой камень на цепочке.

Видимо, этот камень был слишком слаб, чтобы защитить их всех, иначе Эмбра не стала бы жертвовать медной рукой — трофеем барона… И Ролину подумалось, что он знает, в чем магия этого драгоценного камня — легкое свечение, которое многие высокородные дамы способны извлечь из своих драгоценностей. Это свечение мягко озаряет прекрасные лица, заставляя их сиять в полутемных залах. Просто свечение, ничего больше, которое разгорается и гаснет по желанию владелицы. Разве оно может помочь в этой напасти?

Через миг Ролин узнал ответ на свой вопрос. Хотя леди Эмбра закусила губы и откинула голову, страшный магический удар не отшвырнул ее в воду и не сжег руки до костей. Нет, огненный вихрь втянулся под пальцы, заиграл там, закружился, невероятным образом удерживаясь в камешке. В руках у волшебницы забурлил пылающий смерч заклинаний, страшная сеть магии. Две нити этой сети вырвались наружу, словно по чистой случайности, и разнесли в щепы ближайшие две лодки. Барон Яркое Знамя откатился в сторону, чтобы не попасть в огненную струю. Он застонал, хватаясь за раненое плечо. Нити заплясали высоко над причалом, шатнулись и потянулись за реку, в сторону острова Плывущей Пены.

— Леди! — закричал Ролин, глядя, как дрожит и заливается слезами Эмбра. — Что с вами? Как я могу…

— Помочь мне? — откликнулась девушка. — Не тронь меня! Просто… оставь… еще немного…

Что-то громыхнуло на острове, от вспышки над рекой в глазах стало темно, а латники на берегу в страхе закричали. Ролин зажмурился, но сквозь брызнувшие слезы успел увидеть мрачную усмешку на лице Эмбры. И тут поток магии, втрое сильнее волшебного луча, который направляли сестры Талазорн, хлестнул по синему столбу пламени. Загремело так, будто весь Дарсар разломился и ушел под землю.

Ролин оглянулся вовремя, чтобы увидеть в яркой вспышке четыре черные, будто нарисованные углем фигурки. Во все стороны полетели ошметки плоти, камни и обломки причала. Еще раз вспыхнули четыре ярких столба света, и все угасло — одна за другой сестры Талазорн перенеслись отсюда в другое место.

— Сетевое заклинание, — слабо улыбнулась Эмбра. — Одно из немногих полезных заклятий, что я успела узнать. Используя силу их магии, оно направило их удары в барьер, который закрывает остров Плывущей Пены. Барьер отразил нападение с той же силой, с какой были запущены их лучи.

Она перевела взгляд на деревья.

— Молодых колдуний такое впечатляет, по крайней мере пару раз… — Потом ее улыбка стала кривой. — Уж я-то знаю.

Улыбка так и не сошла с ее губ, когда девушка обмякла в руках Ролина, словно жизнь покинула ее. Она вновь стала такой же неподвижной и тяжелой, как тогда, когда Хоукрил поручил ее заботам Ролина. Юный бард окинул причал взглядом, ища поддержки.

— Хоукрил! — позвал он. — Лорд Хоукрил!

— Я здесь, — глухо отозвался латник из-за густых клубов дыма. — Что случилось?

Неожиданно рядом возник грязный и оборванный Краер. Он пристально взглянул на Эмбру. Сараспер-длиннозуб тоже появился, поджимая под себя две или три искалеченные лапы. Где-то на берегу стонали и корчились вражеские солдаты, кто-то рыдал.

— Ну как тут полюбишь магию? — пробормотал квартирмейстер, осторожно поддерживая голову Эмбры. — Шарах, бабах, и еще один десяток жизней улетает неизвестно куда! Если бы Эмбра не была такой прелестной… и не спасала наши задницы так часто… я бы начал сражаться против всех колдунов мира.

— Если бы ты их победил, — прохрипел сорвавший голос Гларсимбер за спиной, — бароны снова начали бы резаться почем зря по всей Долине. Не очень желанный результат, не так ли?

Краер приподнял бровь.

— Странно, что это заявляет один из баронов, — бросил он, легонько тряся Эмбру за плечо. — Ну, она жива, но снова совершенно обессилела. Если мы опять будем ввязываться в магические переделки, придется выкрасть один из Дваеров, которые таскает с собой Черные Земли…

— Нет, — мрачно промолвил Хоукрил, прислушиваясь к лязгу и топоту копыт по прибрежной дороге. — Сейчас нам предстоит большая резня с баронами, чародеев на сегодня уже хватит. Мечи к бою!

Ролин замер, Краер тихо выругался, а окровавленный Гларсимбер бросился вперед, к дороге.

Юный бард не знал, умеют ли волки-пауки вздыхать, но именно этот звук издал Сараспер, ковыляя за двумя латниками.

Топот нарастал.

К причалу скакал еще один отряд всадников, в перелеске сверкали копья и мелькали флажки. Неужели это люди трех баронов — Гончих Псов, Орнентара и Тарлагара? Выглядели они грозно и решительно.

— О, боги, сколько же в Аглирте жадных и ненасытных людей, — насмешливо заметил Краер. — Жаль, что на всех не хватает корон.

Он окинул быстрым цепким взглядом всю округу и зарычал:

— Ролин! Эти лодки… живо продырявь им днища, чтобы за тобой не могли угнаться. А сам садись в вот эту, целую, и увози Эмбру!

И он бросил Ролину один из своих ножей, а сам побежал следом за латниками и Сараспером. Юный бард уставился ему в спину.

— А… э-э… а как же вы?

— Барды обычно называют это «храбрость обреченных», — бросил через плечо Краер. — У благородных жителей Аглирты это получается лучше всего.

Барон Яркое Знамя оглянулся и весело махнул Ролину рукой, а передние всадники уже опускали копья.

— Остановитесь или умрете! — крикнул кто-то.

— Как Высочайший Князь Аглирты, — холодно ответил Хоукрил, — полагаю, что приказываю здесь я. Есть ли среди вас бароны, чьи знамена вы держите?

В наступившей тишине из орды всадников раздался усталый голос:

— Убейте их.

Латники ринулись вперед. Хоукрил и Гларсимбер с ревом бросились навстречу, подныривая под копья и уворачиваясь от ударов. Длиннозуб кинулся на врагов и принялся сбивать всадников на землю, не давая им взмахнуть оружием. Через миг передние ряды солдат превратились в кровавое месиво. Крики, проклятия, звон клинков и смерть — даже прежде, чем в сражение бросился стройный мужчина в кожаной куртке.