Настоящие русалки не носят кольца на пальцах - Элен Будро Страница 32

Я набрала папин номер, сразу же после того как Кори повесила трубку.

Сквозь воду виднелись мамины трепещущие веки. Я обнаружила её в полубессознательном состоянии под доком. Теперь необходимо вытащить её из ручья снова в солёную воду. Большой и широкий океан неподалеку будет как раз на руку.

Папа поднял после первого гудка.

— К сожалению, дорогая, я сейчас за рулём: движусь настолько быстро, насколько могу, но пока до сих пор в часе езды. Как там мама?

— Она держится, но не уверена, что её хватит надолго, — я подошла к плотине и присела на корточки за кустом, чтобы посмотреть на озеро. Парусник Мартинов направился к мосту. Я видела, как Трой и Люк сидят на палубе.

Стреляйте! Они слишком рано.

— Мартинсы направляются прямо к шлюзу на своей парусной лодке. Я думала, что помогу маме переплыть, но, может быть, мы должны подождать тебя?

Для того, чтобы переправить маму, мне придётся снова стать русалкой. Почему-то до этого каждый раз у меня не было выбора — я превращалась в русалку невольно. Сейчас же предстояло сделать выбор. И я не была уверена, что смогу это сделать.

— Как ты думаешь, она смогла бы уплыть, если бы мы перенесли её через шлюз на другую сторону? — спросил папа.

Я обернулась и взглянула на маму. Поездка из Данди вытянула из неё больше сил, чем я себе представляла. Если она даже не может уже оставаться в ручье, то как долго она продержится без воды, когда мы будем её перевозить?

— Не думаю. Особенно, если придётся ждать наступления темноты.

Люк и Трой теперь проводили необходимые приготовления для переправы. На перилах моста уже мелькали огни, сигнализируя о его подъёме. Я услышала длинный автомобильный гудок из трубки, и поняла, что папа пытается вести по оживлённой дороге и говорить одновременно. Определённо, он сейчас представляет проблему для дорожного движения, учитывая его инженерскую предрасположенность к нелокальному мышлению.

— Папа, повесь трубку, просто приезжай сюда? как только сможешь.

— Что ты собираешься делать?

— Ещё точно не знаю, — ответила я.

— Береги себя.

— Ты тоже, — ответила я перед тем, как разъединиться.

Затем сделала короткий звонок бабушке, чтобы уверить её, что я направляюсь в школу (нет!), и засунула телефон обратно в смехотворный чехол: в водонепроницаемый контейнер. Лодка неумолимо приближалась к шлюзу. Если мы хотим успеть проплыть вместе с ней, нам следует пошевеливаться. Кто-то ещё явно намеревался сделать то же самое, судя по предательски появляющимся полосам ряби за лодкой и раздражающей болтовне-звону в моих ушах.

— Урод и Уродка вернулись, — я обернулась к маме.

«Остальные не заставят себя долго ждать», — мамина грудь вздымалась и опадала, пока она говорила.

Вскоре две полосы превратились в дюжину. Обычному человеку могло это показаться стаей форели или водомерками, прыгающими по воде. Но для меня — для меня это было соревнованием.

— Ты имеешь в виду, что нам придётся драться с толпой русалок, чтобы пробиться к шлюзу? — задала я вопрос.

«Как в универмаге «Хайда» во время распродаж после Рождества», — пошутила мама.

— И они действительно пытаются сбежать?

Шипящие пузырьки вылетели из маминого рта: она рассмеялась.

«Нет, не сбежать. Никто и не будет пытаться… они просто постараются меня удержать».

Я поняла. Если маме удастся переговорить с часовыми, Русалочий совет узнает, что произошло, и, вероятно, позволит ей вернуться на сушу. А затем шансы фрешис превратиться в людей будут потеряны навсегда.