Королевский убийца - Робин Хобб Страница 32

Послание от него пришло очень рано утром, и мне пришлось поспешить, чтобы одеться и идти к своему королю. Он впервые пригласил меня к себе, с тех пор как я вернулся в Баккип. Меня тревожило, что на меня не обращают внимания. Может, он был недоволен мной из-за того, что произошло в Джампи? Конечно же, он прямо сказал бы мне об этом. Но все же... Неизвестность грызла меня. Я очень торопился прийти к нему и в то же время хотел внешне выглядеть более привлекательным. Кончилось тем, что я не преуспел ни в том, ни в другом. Мои волосы, остриженные во время лихорадки в горах, снова отросли, такие же взлохмаченные и непокорные, как у Верити. Что еще хуже, у меня начала расти борода. Дважды Баррич говорил, что лучше бы я решил: носить бороду или более тщательно следить за своим бритьем. Поскольку борода росла клочками, как зимняя шкура пони, в это утро я порезал свое лицо несколько раз, прежде чем решил, что немного щетины все же лучше, чем вся эта кровь. Я убрал волосы с лица и пожалел, что не могу завязать их сзади в хвост воина. Я воткнул в свою рубашку булавку, которую Шрюд когда-то дал мне, чтобы отметить как своего человека. Потом я поспешил к своему королю. Когда я бежал по коридору к королевской двери, из своих покоев внезапно вышел Регал. Я остановился, чтобы не врезаться в него, и почувствовал себя в ловушке. Я видел его несколько раз с тех пор, как вернулся в Баккип. Но он всегда бывал по другую сторону коридора или бросал на меня мимолетный взгляд, когда я выполнял какую-нибудь работу. Теперь мы стояли на расстоянии вытянутой руки друг от друга и молча смотрели друг другу в глаза. Нас почти можно было бы принять за братьев, понял я, потрясенный. Его волосы сильнее вились, черты лица были более тонкими, а осанка более аристократической. Его одежда по сравнению с моей цвета невзрачного крапивника казалась оперением павлина. У меня не было серебра ни у горла, ни на руках. Тем не менее печать Видящих была ясно видна на нас обоих. У нас были одинаковые подбородки короля Шрюда, разрез его глаз и изгиб его нижней губы. Ни один из нас не мог бы похвастаться широкой мускулистой фигурой Верити, но я был все-таки более крепко сложен, чем он. Между нами было меньше десяти лет разницы. Он был беззащитен, и, посмотрев ему в глаза, я подумал, что хотел бы выпустить его кишки на чисто вымытый каменный пол. Принц улыбнулся, быстро продемонстрировав белые зубы.

– Бастард, – любезно приветствовал он меня. Улыбка его стала более язвительной, – или, вернее, мастер Фитц. Подходящее имя ты себе выбрал. – Четкое произношение не позволяло ни на секунду усомниться в смысле его оскорбления.

– Принц Регал, – ответил я и постарался, чтобы мой голос звучал так же издевательски. Я ждал с ледяным спокойствием, которого даже не предполагал в себе. Он должен был ударить меня первым.

Некоторое время мы стояли так, скрестив взгляды. Потом он посмотрел вниз, чтобы смахнуть с рукава воображаемую пылинку, и прошел мимо меня. Я не отступил, чтобы пропустить его. Он не толкнул меня, как сделал бы раньше. Я вздохнул и пошел дальше.

Я не знал стражника у двери, но он только махнул рукой, пропуская меня в комнату короля. Я невольно подумал, что мне следует снова изучить имена и лица. Теперь, когда двор был полон людьми, приехавшими посмотреть на новую королеву, я обнаружил, что меня узнают незнакомые мне люди.

– Это, видать, бастард, судя по виду, – сказал на днях торговец беконом своему помощнику, когда я столкнулся с ними у дверей кухни. Это заставило меня поежиться. Все менялось слишком быстро.

Комната короля Шрюда потрясла меня. Я ожидал, что окна будут распахнуты навстречу свежему ветру, а Шрюд, давно вставший и одевшийся, будет сидеть за столом в полной готовности, подобно проницательному капитану, принимающему рапорт от своих подчиненных. Но он вовсе не сидел в своей комнате. Я рискнул подойти к входу в его спальню и заглянуть в открытую дверь.

Внутри было полутемно. Слуга гремел чашками и тарелками у маленького столика, придвинутого к огромной занавешенной кровати. Он посмотрел на меня, потом отвел глаза, думая, по-видимому, что я посыльный мальчик. Воздух был неподвижным и затхлым, как будто комнатой не пользовались или, по крайней мере, ее долго не проветривали. Я выждал некоторое время, чтобы слуга дал знать королю Шрюду, что я пришел. Увидев, что он не обращает на меня внимания, я осторожно приблизился к краю кровати.

– Мой король? – осмелился я первым обратиться к нему. – Я пришел по вашему приказанию.

Шрюд сидел в тени своей занавешенной кровати, облокотившись на подушки. Он открыл глаза, когда я заговорил.

– Кто?.. А, Фитц. Тогда садись. Волзед, принеси ему стул. И чашку и тарелку. – Когда слуга пошел выполнять его приказание, король Шрюд сообщил мне: – Мне очень не хватает Чефферса. Он так много лет был со мной! И мне никогда не приходилось говорить ему, чего я хочу.

– Я помню его, мой лорд. Где же он?

– Кашель погубил его. Он подцепил это осенью и не смог поправиться. Кашель истощал его до тех пор, пока, наконец, он уже не мог сделать вздоха без ужасного хрипа.

Я помнил этого слугу. Он не был молодым, но не настолько уж был и старым. Я удивился, услышав о его смерти. Я стоял неподвижно, не говоря ни слова, пока Волзед не принес стул, тарелку и чашку для меня. Он недовольно нахмурился, когда я сел, но я не обратил на это внимания. Ему достаточно скоро придется узнать, что король Шрюд сам устанавливает свои правила.

– А вы, мой король? Как вы себя чувствуете? Я не могу вспомнить, чтобы вы когда-нибудь оставались в постели утром.

Король Шрюд издал нетерпеливый звук:

– Это крайне надоедает. На самом деле, я не болен. Просто слабость, что-то вроде головокружения, которое нападает на меня, если я двигаюсь слишком быстро. Каждое утро я думаю, что оно прошло, но, когда пытаюсь встать, сами камни Баккипа качаются подо мной. Так что я остаюсь в постели, немного ем и пью, а потом медленно встаю. К середине дня я становлюсь самим собой. Мне кажется, что это имеет какое-то отношение к зимнему холоду, хотя лекарь утверждает, что все дело в старой ране, полученной, когда я был ненамного старше, чем ты сейчас. Видишь, шрам остался до сих пор, хотя я думал, что все давно прошло. – Король Шрюд наклонился ко мне в своей занавешенной кровати, поднимая дрожащей рукой прядь седеющих волос на виске. Я увидел след старого шрама и кивнул. – Но довольно. Я позвал тебя не для разговоров о моем здоровье. Подозреваю, что ты догадываешься, почему ты здесь?

– Вы хотите полного отчета о происшествиях в Джампи? – предположил я. Я огляделся и увидел, что Волзед болтается поблизости. Чефферс ушел бы, чтобы позволить Шрюду и мне свободно разговаривать. Я подумал, насколько прямо я могу говорить в присутствии этого нового человека.

Но Шрюд только отмахнулся.

– Это уже сделано, мальчик, – сказал он веско, – мы советовались с Верити. Теперь не будем об этом. Я не думаю, что ты можешь рассказать мне много такого, чего я не знаю. Верити и я долго обсуждали это. Я... сожалею... о некоторых вещах. Но вот мы опять здесь, и, значит, всегда можно начать заново. А?