Демоны ее прошлого - Ирина Шевченко Страница 32

Вот и размяла мышцы.

Нелл тихонько фыркнула, уткнувшись лицом в подушку. Тело еще ныло, но сейчас это была приятная ленивая ломота, как после парной, и так хорошо было растянуться на животе, закрыть глаза и хотя бы ненадолго позволить себе забыть обо всем, сосредоточив мысли и чувства на гладящей ее спину руке. Жмуриться сладко, когда теплая ладонь скользила по изгибу поясницы и ниже, медленно описывала круг, затем второй и так же медленно поднималась вдоль позвоночника вверх. Не сдерживать разнеженного стона, когда чуткие, но сильные пальцы забирались под укрывающие плечи волосы, сжимали несильно шею, массировали и снова устремлялись вниз, по пути пересчитывая выпирающие позвонки.

Хорошо.

Но все хорошее однажды заканчивается. Гуляющие по ее спине пальцы соскользнули влево, взяли несколько аккордов на клавишах-ребрах и задержались на выпуклом шестиугольнике под лопаткой. Оливер, судя по скрипу кровати, приподнялся на локте, чтобы рассмотреть заинтересовавший его рисунок. Обвел по контуру серебристую печать с заключенной внутри руной, похожей на цветок — три растопыренных лепестка на короткой ножке.

— Татуировка, — ответила Нелл раньше, чем он спросил. — Просто для красоты.

— Там, где ее никто не увидит?

— Ты же увидел. — Она передернула вдруг озябшими плечами.

Села на кровати спиной к нему, потянулась, позволив рассмотреть рисунок в другом ракурсе, и встала. Татуировка спряталась под переброшенными на спину волосами.

— Я воспользуюсь ванной?

— Да, конечно. Я принесу полотенца.

Принес. И краны открутил, предварительно заткнув пробкой днище большой медной ванны. Нелл хотела только ополоснуться, но, если хозяин позволяет, глупо не воспользоваться шикарной, до блеска начищенной ванной и содержимым расставленных на полочке баночек и бутылочек: это не в общей купальне мыться едва теплой водой и дешевым мылом. И повод есть хотя бы ненадолго отложить разговор.

Она побаловалась немного с температурным артефактом, регулирующим степень нагрева воды. Почитала надписи на этикетках шампуней, понюхала каждый. Вылила в воду половину содержимого розовой бутылочки, взбив густую пену с ароматом пиона. Поняла, что увлеклась, спустила воду и набрала чистую.

Выбравшись из ванны, завернулась в мягкое полотенце. Полюбовалась на себя в большое зеркало. Высушила волосы. Способности пиротика годились, не только чтобы прикуривать от горящих пальцев, те же пальцы, сдерживая жар, можно использовать вместо завивочных щипцов. Не очень удобно и отнимает силы, но Нелл все-таки сотворила себе легкомысленные завитушки у висков. Правда, уже через минуту распрямила.

По ее подсчетам, прошло не меньше часа, и милорд Райхон должен был уже что-то решить и отрепетировать речь, которую Нелл собиралась внимательно выслушать, прежде чем говорить что-либо от себя.

Но ожидания не оправдались. Оливер сидел на кровати в одних только льняных подштанниках и перебирал какие-то бумаги. Его влажные, аккуратно зачесанные назад волосы наводили на мысль о наличии в доме как минимум еще одной ванной, а преувеличенно сосредоточенное лицо свидетельствовало о том, что ничего он так и не решил. Это усложняло ситуацию. Как и вид милорда ректора — глядя на Оливера отпадало всякое желание что-либо обсуждать, а хотелось сбросить полотенце и забраться к нему на кровать…

Прежде Нелл за собой таких внезапных порывов не замечала, и это тоже тревожило. Она подумала, что стоит одеться, прежде чем начинать разговор. Прошмыгнула к креслу, на котором бросила свои вещи, чтобы сгрести их в охапку и вернуться в ванную, но не успела.

— Не торопись. — Оливер подошел, протягивая что-то голубое и шелковое. — После купания в этом будет удобнее.

Пеньюар. Вряд ли хозяин носит его лично.

— До тебя его никто не надевал, — сказал он, заметив ее усмешку. — Покупал в подарок, но… не пригодилось.

Он вернулся на кровать и снова взялся за бумаги. Нелл увидела поверх наброшенного на постель покрывала свою папку, потом, оглядев комнату, заметила и сумочку на комоде. Получается, он возвращался в учебный корпус? Мокрый и в кальсонах? И что, серьезно занялся сейчас графиками зачетов?

Пеньюар еще: такое не покупают коллегам и женам друзей. Слишком интимный подарок. И в то же время довольно целомудренный. Шелк непрозрачный, фасон скромный. Домашний. Наверное, предполагалась, что женщина, которой предназначался презент, будет надевать его вечерами, когда спать еще рано, а корсет и платье за день утомили, или выходить в нем к завтраку.

— Я заказал обед, — будто в ответ на мысли о еде сказал Оливер.

— Зачем? — тихо спросила Нелл.

До нее только сейчас начала доходить неправильность всего происходящего. Причем обед и шелковый халатик, который она держала в руках и не решалась надеть, казались чем-то особенно неправильным. Потому что постель — это одно, а обеды и халаты — другое. Это… отношения, что ли? А Нелл никаких отношений не планировала. Тем более с собственным куратором.

— Затем, что я голоден, — пояснил он. — Ты, думаю, тоже.

— Я бы покурила, — вслух подумала Нелл.

— Пепельница на камине в гостиной. И окно открой, пожалуйста. Я пока закончу тут.

Сказано это было так, словно она уже давно должна была запомнить, где в этом доме можно курить.

Ощущение неправильности усиливалось, но как ей реагировать, Нелл не знала. Она быстро избавилась от полотенца, надела пеньюар, затянула поясок, схватила свою сумочку и отправилась искать гостиную с пепельницей.

Оливер прислушался к удаляющимся шагам, выждал еще немного, но никаких других звуков не услыхал и недовольно покачал головой: просил же открыть окно! Теперь комнаты провоняют дымом.

Сказал бы ему кто-нибудь еще на прошлой неделе, что он свяжется с курящей женщиной… С курящей женщиной, у которой в прошлом демоны и кремация, а в настоящем — чужое имя и фальшивые документы. И странная татуировка под левой лопаткой. Похожа на артефакторную, хотя магии не чувствуется. Возможно, она не связана с призывами демонов, смертями и воскрешениями, но Оливер решил проверить, как и остальные свои догадки.