Закон отражения - Анна Клименко Страница 32

Он остановился рядом с Миртс; в потемках ее лицо белело, как мрамор.

– Стойте там, где стоите, – вновь прозвучал голос, – я должен посовещаться…

Миртс повернулась к Шениору, молча подмигнула – и неожиданно пожала ему пальцы. Подбадривая, поддерживая. Шепнула:

– Сейчас Зоркий Лис будет говорить со Старшим через камень Видения… Надеюсь, что тебя пропустят.

– Я тоже надеюсь, – выдохнул он.

Медленно, мучительно медленно текло время. Шениор, до рези в глазах вглядываясь в глыбы, нависшие над самой тропой, гадал, какое же решение примет Старший. Если пропустят – будет хорошо. А если нет… Что тогда ему останется делать? Жить, как дикому зверю, в лесной чаще, годами скрываясь от соплеменников? Или попытаться слиться с низкорожденными, чтобы спасти свою шкуру? Или же… как лазутчику, отправиться в земли людские, чтобы служить своей земле?

Вдруг Шениора охватил страх. А не сделал ли он роковой ошибки, открыв свое имя?.. Не отправят ли его, связанного, обратно к королю Селлинору и лорду Каннеусу?

Теплое дуновение в лицо.

Не беспокойся… не беспокойся. Воин должен быть воином, а король – королем. Надо только выждать…

– Тебя одолевают сомнения, Шениор, и это правильно. Дэйлор, умеющий думать, должен сомневаться.

К ним по тропинке неспешно двигалась высокая, сухощавая фигура. В темноте трудно было различить что-либо – только белели лицо, волосы и кисти рук.

Миртс ойкнула и бухнулась на колени.

– Но так же ты должен знать, что куницы служат не королю, но Дэйлорону, Земле-на-которую-смотрят-звезды. Короли – прах на стопах времени. И нет ничего ценнее, чем жизни дэйлор.

Незнакомец подошел и остановился в двух шагах от замершего Шениора, так, что даже ночной мрак не мешал разглядеть его лицо. Надо сказать, лицо это было особенным.

Дэйлор стареют медленно, век их дольше, чем людской. И лица дэйлор до последнего часа не обезображивает время – только глубже становятся тонкие морщинки, словно выдавливаемые в податливом гипсе умелой рукой.

Шениор смотрел на стоящего перед ним дэйлор, тщась хотя бы приблизительно определить его возраст. Волосы, заплетенные сложным узором, были белы, как пики гор – но лицо оставалось гладким, словно мастерски вылепленная и отполированная маска.

Шениор судорожно сглотнул. Чем дольше он взирал на дэйлор, тем острее становилось ощущение опасности… Она словно волнами исходила от незнакомца, неприятно щекотала ледяным когтем затылок, сжимала скользкой рукой сердце…

Что же в нем было не так? Высокий красивый лоб, тонкий нос, жесткая складка губ, твердая линия подбородка – гармоничное сочетание, красноречиво говорящее о внутренней силе и мудрости… Ничего пугающего или отталкивающего, скорее, наоборот.

И внезапно Шениор понял, что же его так смутило. Глаза! О, эти глаза были очень странными, не такими, как у прочих детей Дэйлорона. Не черными агатами, но сияющими сапфирами, отражающими свет звезд, под капризным разлетом черных бровей.

Седовласый дэйлор улыбнулся – дружелюбно, располагающе.

А Шениор ощутил, как зашевелились на затылке волосы.

«N’tahe… Вампир! Великие звезды… Дэйлор, ставший вампиром!»

Собственно, Шениор и сам толком не знал, откуда пришла эта мысль, ибо никогда раньше не встречал представителей народа Зла. Но за дни, проведенные после выхода из кокона, уже привык, что память предков живет в нем самом, просыпаясь время от времени, подбрасывая рассудку то, чего сам Шениор никогда не встречал – но, уж конечно, встречали те, кто жил до него.

Дэйлор невольно отшатнулся, отчего улыбка вампира стала еще шире. Сапфировые глаза чуть прищурились; чудовище испытывающе, с любопытством взирало на мальчишку, провозгласившего себя наследником короны…

И вдруг, словно вмиг потеряв всякий интерес к Шениору, вампир повернулся к коленопреклоненной Миртс.

– Ты правильно поступила, Лунный Цветок. Я всегда считал тебя одной из самых способных.

Шениор вздрогнул, когда белые тонкие пальцы легли на голову Миртс, в иссиня-черной ее шевелюре походя на бледных червей. Плечи девушки затряслись.

– Мне говорили о том, что ты сделала. Вернее о том, чего ты не сделала. Я доволен. Поднимись. Разве пристало кунице стоять на коленях? Разве этому я учил вас?

Всхлипнув, она поднялась на ноги.

– Старший… Благодарю… тебя за прощение…

Шениор не поверил собственным ушам. Старший? Старший в гнезде куниц – вампир?!! Происходящее показалось ему какой-то несуразицей. Разве не должны дэйлор истреблять народ Зла?

– Здесь нечего прощать, – заметил Старший, – вы приняты в Гнездо и пробудете там столько, сколько сочтете нужным. К тому же, – тут он внимательно посмотрел на Шениора, – мне любопытно, как остался в живых наследник дома д’Амес. Я отследил в свое время всплеск Силы, которым погибающая мать отправила его за пределы наших земель, но я и предположить не мог, что личинка выживет. Я рассчитываю на увлекательную беседу, ваше высочество.

Окончательно растерявшись, Шениор кивнул. Сапфировые глаза и полированная маска-лицо внушали непреодолимый страх перед Злом. Страх, который гордость заставляла скрывать, но получалось из рук вон плохо.

– Тогда – добро пожаловать.