Дети против волшебников. Книга 1 - Никос Зервас Страница 32

Отслужили они молебен у самой ико ны, потом у каменного креста и, наконец, принялись за дело в ужас ном секрете.

Н. С. Лесков. Левша

Электричества у бородачей не было. Ни одной розетки в стене. Отец Арсений поднёс зажжённую свечку к масляной лампаде с бумажным абажуром. Фитилёчек послушно занялся, весёлый старичок разогнул жёсткие, точно жестяные страницы древней книги и начал читать. В комнатке с иконами чудом сохранялся нежаркий, сухой полумрак. Солнце, обливавшее золотом весь мир за окнами, не отваживалось врываться сюда — только дрожали в воздухе светлые струны, пробившиеся в щели стареньких рам. «Надо же, как смотрит! — подумал Ваня, глядя на Спасителя, изображённого на самой большой иконе. — И добрый, и строгий вместе. Надо ещё ухитриться так нарисовать!»

— Кирие, элейсон, Кирие, элейсон, Кирие, элейсон, — нараспев читал отец Арсений, и Ване казалось, что древние звуки наполняют воздух спокойной, уверенной силой и уже ничто в мире не сможет вторгнуться и прервать то, что происходит в белом домике под кипарисами. Голос у отца Арсения хрипловатый и неспешный, как у доброго сказочника. Жаль, что язык нерусский, — но Ване отчего-то кажется, что он уже видел, и слышал, и знает всё это. Как будто в раннем детстве его приводили в эту самую комнату, и он сидел на дощатом полу, и смотрел на огоньки, и слушал, не запоминая, чудные слова:

— Иперагиа Феотоокое соосон имас…

А теперь вот услышал Ваня и сразу вспомнил, что так уже было в самом начале жизни. И может быть, повторится в самом конце.

Ваня стоял рядом с дверью и глядел, как бывшее светило французской нейрохирургии Франсуа де Сен-Бриак, а ныне просто отец Ириней, надев поверх обычного «халата» узкий длинный передник и нарукавники из потемневшей золотистой ткани, обходит висящие на стенах иконы, гремя старинным кадилом на серебряных цепочках. От кадила струился лёгкий дымок, и от этого дымка Ване делалось спокойно. В углу читает тяжёлую книгу бывший фракийский крестьянин отец Арсений, и голос то мягко рокочет, то неожиданно властно гремит под сводами маленькой церковки. Рядом с Ваней в странном, тесном кресле из тёмного дерева дремлет таинственный Геронда. «Или не дремлет, а просто прикрыл глаза?» — временами Ване чудилось, что старец вздыхает, а губы его подрагивают.

Внезапно всё закончилось. Отец Арсений перестал читать и, захлопнув книгу, побежал целовать иконы — все по очереди, по кругу вдоль стен. Ваня с лёгким удивлением понял, что уходить из комнатки не хочется. Непривычное чувство защищённости… Почему-то теперь он был уверен: всё будет как надо. Обязательно найдётся Тихогромыч, выздоровеет Телегин. И задание будет выполнено.

— Не грусти, парень, — старый Геронда вышагнул из высокого кресла, протянул руку и потрепал Царицына по плечу. — Начальник Ваш теперь уж точно поправится, только ему нужен покой. Пусть полежит у нас недельку-другую.

— Недельку-другую? — Ваня испугался. — Но нам срочно надо улетать… Мы не можем так долго!

— Видать, придётся тебе одному с Божией помощью отправляться в дорогу. Твой начальник прилетит потом, когда восстановит силы. Ну а сейчас пора трапезничать.

Стол отодвинули подальше от спящего Телегина, к противоположной стене. Раненый занимал единственную лавку, и Ваню отправили на двор за пеньками. На дворе Царицын насчитал этих пеньков штук тридцать — можно подумать, что старый Геронда проводил здесь научные симпозиумы, рассаживая по пенькам десятки гостей. Иван притащил четыре пенька, и честная компания, помолившись, разместилась за немного кривеньким, но зато крепко сбитым столом. В огромную глиняную плошку Царицыну навалили целую гору дымящейся фасоли, в правую руку дали стальную ложку, в левую — цельную головку сладкого белоснежного лука.

— Геронда, позвольте я отрежу юному гостю побольше хлеба, — мягко предложил отец Ириней. — Говорят, русские едят гораздо больше хлеба, чем европейцы.

— Вообще-то мы тоже европейцы, — вежливо заметил Ваня, но хлеб с радостью принял. Фасоль на поверку оказалась восхитительно вкусной, а лук почему-то имел привкус свежего яблока.

— Кушай оливочки, — ласково потчевал отец Арсений. Он и сам усердно налегал на зелёных маслянистых друзей, вкусно причмокивая и поминутно вынимая из бороды косточки:

— Ужасно полезная кушанья, да-да.

Отец Ириней почему-то кушать не стал, а достал толстенную книгу в поцарапанной жёлтой коже. Геронда кивнул, и бывший хирург начал чтение:

«Иже во святых отца нашего Иоанна Златоустаго слово о Тайной вечери Спасителя и о предательстве Иуды…»

Ваня хотел внимательно слушать, но, к сожалению, за ушами у него слишком громко трещало, а лук хрустел на зубах так, что из глаз летели солёные искры. Геронда внезапно прервал отца Иринея:

— Погоди. Почитай-ка сегодня вот эту книжку.

И он передал чтецу совсем новенький светлый томик. Отец Ириней бережно принял книгу, разогнул и произнёс:

«Если колдовство подействовало на человека, значит, человек дал диаволу права над собой».

Ваня вмиг перестал хрустеть луком и прислушался.

«Прежде всего нужно найти причину, по которой колдовство подействовало на человека, — спокойно, размеренно читал отец Ириней. — Пострадавший от колдовства должен найти свой грех, признать его, покаяться и поисповедоваться. Он должен понять, в чём была его вина, из-за которой колдовство возымело над ним силу».

Ваня осторожно перевёл взгляд на Геронду. Тот сидел, опустив карие горячие глаза, и не спеша вытирал тарелку хлебной коркой.

«Опять этот „главный врач“, это всё он придумал, — быстро пронеслось у Царицына в голове. — Специально дал отцу Иринею читать про борьбу с колдунами. Это он для меня!»

Ваня обернулся на Телегина, неровно и шумно дышавшего в забытьи. Жаль, что подполковник не видит и не слышит всего этого. Вот бы подивился… Откуда старенькому Герон-де известно о засекреченной спецоперации ФСБ? Всё это весьма подозрительно. Однако, как. Ваня ни старался, ему не удавалось справиться со странным чувством непридуманного родства, которое вызывал у него старый Геронда. Нет, от старца не исходило ни угрозы, ни беспокойства… Как ни крути, Геронда был какой-то хороший, свой.

«Если школьники вызывают духов, нужно задать им хорошую взбучку, — читал тем временем отец Ириней. — В тот самый момент, когда люди вызывают диавола и принимают те колдовские силы, которые он им даёт, они отрекаются от Бога».

«Это уж слишком! — усмехнулся Ваня. — Ещё секунда, и я начну думать, что таинственный Геронда полчаса назад разговаривал с Савенковым по телефону и генерал рассказал ему в подробностях весь план предстоящей операции!»