Медведица, или легенда о Черном Янгаре - Карина Демина Страница 32

— Я хочу, чтобы все было по чести.

…пусть и считают, будто бы чести у Янгхаара Каапо вовсе нет.

— Ты сам выберешь себе оружие. Захочешь — вернут твое. Нет — проси любое.

Не попросит. Да и не Янгару ли знать, сколь быстро привыкает рука к своему клинку. Оттого и вспыхнули глаза Олли, предвкушает он встречу.

И схватку.

— Выйдем на круг. И сражаться станем до смерти.

…а мясо певчих птиц горчит.

Янгар впервые мясо попробовал, лишь попав к Хазмату. Сначала хлыст, цепь и столб, а потом и мясо. Должно быть, оттого и горчит оно, не важно, какое.

— Если я победу одержу, то… — Янгар отложил пирог и вытер пальцы о кожаные штаны, которые были куда удобней атласных шальвар. — Я обещаю, что похороню тебя с честью. И не пожалею коня, вина и хлеба, чтобы путь твоей души был легок.

— Благодарю, — Олли поклонился.

— Если же случится так, что удача будет за тобой, то… я прикажу воинам тебя отпустить.

…но исполнят ли приказ?

Кейсо проследит.

…его слово для аккаев не так много значит.

— Твоя смерть сама по себе наградой будет, — ответил Олли, наполняя кубки вином. — За достойным врагом на тот свет и дорога легка.

Что ж, Олли Ину не станет молить о пощаде.

И пожалуй, поединок — верное решение. Только так Янгхаар сумеет сдержать клятву.

— Позволь обратиться с просьбой, — Олли склонил голову в знак уважения. И Янгар поклонился в ответ, как равный равному.

— Если вдруг тебе случится одержать победу…

…а так оно и будет, поскольку хоть и силен сын Ину, но не доводилось ему встречать тех учителей, которые ковали Клинок Ветра.

— …отправь мое тело отцу. Напиши, что умер я достойно.

— Хорошо, — Янгар указал на мягкие атласные подушки, что лежали поверх меховых одеял. — Даю тебе слово, что эту просьбу исполню.

Олли опустился на меха и, подперев подбородок рукой, сказал:

— Мне жаль, что придется скрестить с тобой клинки. Теперь я думаю, что лучше было бы назвать тебя другом, но…

…поздно.

Произнесена клятва. И боги слышали ее.

Да не только боги, гонцы разнесли слова Янгхаара Каапо по всему Северу, и не осталось человека, которые не знает о кровной мести.

— И мне жаль, — ответил Янгхаар, передавая врагу белый платок.

Схватка состоится.

И Олли Ину, молодой и стройный, как тополь, ловкий, словно рысь, умрет. Но это будет позже. А пока… Янгхаар вновь ощущал вкус еды. И наполнив фарфоровые чашки чаем, попросил:

— Расскажи мне о своей сестре.

— Отец не отдаст тебе Пиркко.

— Не о ней, — Янгхаар прикрыл глаза, вспоминая запах женщины, единственной, которая прикасалась к нему так, что внутри становилось тепло. — О второй сестре.

…о той, у которой волосы цвета осенней листвы.

— Я слышал… — откинувшись на подушки, Олли прикрыл глаза. — Что она умерла.

— Да.

— И это произошло в… тот день.

Он был осторожен, сын Ину.

Этот разговор был для него подобен прогулки по синему весеннему льду, который лишь выглядит крепким. Но достаточно неосторожного шага, и лед затрещит, пустит трещины и раскроет черные рты провалов. Каапи, хозяйка водяных коней, коварна. Бессчетны ее табуны. И вечно ищет она новых табунщиков, которые поведут зеленогривых келпи на берега и плотины, начиная паводок.

— Что именно ты хочешь узнать?

Янгхаар пожал плечами.

Его вопрос — его слабость.

И хорошо, что человек, который об этой слабости знает, скоро умрет.

— Она… — пальцы Олли скользнули по узору на кувшине. — Она была очень тихой. Послушной.

— Кто ее мать?

— Рабыня. Отец взял в походе.

Законная добыча.

— Я помню ее, — Олли взглянул на врага сквозь тень ресниц. — Она была красивой женщиной. Ее кожа была цвета сливок. И лицо округло. А глаза — зелены. И да, волосы, что лисий хвост… мать ее невзлюбила.

Взгляд Олли затуманился.

— Моя матушка была честной женщиной. Достойной. Но она родила семерых, и красота ее пошла на убыль. А отец, пусть бы и верен оставался клятве, заботился о матери, но часто брал в постель других женщин. Правда, те не оставались в ней надолго. Кроме этой…

Он провел ладонью по куцей бороде темно-бурого цвета.

Не вырастет она, не завьется кольцами, как у отца.

И не вплетет в нее невеста серебряную ленту.

— Она сумела найти путь к сердцу отца… и как знать, быть может, стала бы в доме хозяйкой.

Янгар кивнул: случалось и такое.

— Но роды подорвали ее здоровье.

И только ли роды?

Янгар не задал вопрос, зная, что не получит честного ответа.

И Олли кивнул, благодаря за понимание.

— Он успел пообещать, что признает дочь. И вынес ее к родовому очагу. Матушку это обидело. И пытаясь обиду ее унять, отец вернулся к ней. А вскоре матушка объявила, что ждет ребенка.

Пиркко-птичка.

Любимая дочь и отрада Ерхо Ину поселилась в Лисьем логе.

— Аану была слабенькой. Мы не думали, что она зиму переживет…

…и удивительно, что пережила. Верно, побоялись Ину трогать сородича. Или понадеялись, что все само собой сладится.

Олли замолчал, и когда молчание его затянулось, Янгар велел:

— Рассказывай.

— Что?

— Все, что знаешь о ней…

Аану. Летняя девочка.

Зеленый камень над сердцем, которое все-таки было у Янгара. И сердце это ныло, переполненное непонятной болью.

Но будет ночь.

И сон.

И спокойствие, пусть бы ненадолго.