Леди исправляет прошлое - Мстислава Черная Страница 32

Пелена рвётся с оглушительным треском.

Из вертикального разрыва хлынула сама Тьма. Чудовищная пасть оказывается прямо передо мной, и я почти прощаюсь с жизнью, но в последнее мгновение чудовище уворачивается и проходит мимо меня, меня только ледяным ветерком обдаёт.

Тьма, кажется, развеивается, но скорее, она просто становится невидимой глазу, её присутствие выдаёт холод, от которого у меня гусиная кожа. Я обхватываю себя руками. Чудовища в зале всюду, они рычат, визжат, царапают пол и стены, воют, ломятся в двери. Но меня не трогают, обходят, как вода обходит камень на её пути.

Они разумные? Скорее, дрессированные. Или управляемые… До меня доносится мелодия, сладковато-приторный перезвон струн, и из прорехи выходит менестрель-нежить. Лютня знакомая. Вероятно, это тот самый менестрель, который был при тёмной госпоже. Обтянутый бурой кожей череп мне узнать трудно, а вот одежда поменялась. Сапоги блестят новизной, а вот плащ сплошные лохмотья, относительно цел только капюшон.

Менестрель останавливается, отвешивает мне лёгкий поклон, но мелодию ни на миг не прерывает. Не задерживаясь, он проходит мимо.

Чудовища уже порвали ленты, раскрыли створки и рычаще-воющим клубком, мешая друг другу, рвутся наружу. Призракам и серым теням легче — они спокойно проходят сквозь стены.

А с тропы всё прибывают и прибывают…

В родовые земли Гельдернов, практически, в самое их сердце, пришла армия.

Я не выдерживаю, и меня накрывает истеричным смехом. Я чувствую себя… использованной. Разве не на такой исход рассчитывала тёмная госпожа, советуя мне вернуться в летнюю герцогскую резиденцию? Она ведь явно не меня защищает, а мстит за себя. Не только мстит, конечно, но и лишает Свет лучших воинов, расчёта наверняка больше, чем эмоций, если они вообще у неё есть.

— Леди, вы в порядке? — вопрос сопровождается металлическим скрежетом.

Продолжая всхлипывать, я поднимаю лицо. Передо мной рыцарь-нежить, забрало поднято, и я вижу белый как снег череп.

— Д-да, благодарю.

— Леди, к сожалению, вы не сможете уйти по тропе, она для мёртвых.

— Понимаю…, — я что-то такое подозревала.

Мимо проходит скелет в длинном женском платье и кокетливой шляпке.

— Во Тьме сейчас слишком неспойоно, уходить обычной тропой небезопасно для вас, леди, продолжает рыцарь.

— Да.

— Я буду с вами, буду защищать вас, леди. Я предлагаю не задерживать в зале, здесь может стать ещё теснее. Как насчёт того, чтобы я проводил вас в гостиную?

Гостиная так гостиная. Я киваю, и рыцарь приглашающе указывает латной перчаткой на в сторону забитого чудовищами дверного проёма. Они лезут, мешая друг другу, лезут уже по головам, в несколько слоёв, и некоторые твари почти упёрлись в потолок. Проём перекрыт наглухо, и я не совсем понимаю, куда идти. На живую стену под когти и клыки? Точнее, стена не живая…

Обогнав меня на пару шагов и внимательно следя, чтобы меня не затоптали, рыцарь пробирается к стене и, широко замахнувшись, бьёт секирой по камню. Лезвие отскакивает, и рыцарь бьёт снова и снова. Проломить стену у него не получается, и тогда он бьёт по мрамору кулаком.

Образуется дыра, и рыцарь быстро расширяет её, одновременно с бешеной скоростью вращая секирой, чтобы не подпустить, увидивших новую лазейку тварей и ломанувшихся к дыре. Причём тварей не смущает, что новая дыра гораздо меньше их габаритов.

— Выпускайте землероек, — отдаёт приказ скелет в белом платье невесты.

Рыцарь проламывает настоящий проход:

— Леди? Поторопитесь, пожалуйста, леди.

Ну да, потому что с Тромы вывалились гигантские, размером с пони, кроты. Один, два… пять. Поводив носами, они расползаются в разные стороны. Лапа-лопаты с очень прочными, словно стальными, когтями, оставляют в полу глубокие борозды. Первый крот добирается до стены и сокрушает камень с одного удара. Самый медлительный крот ползёт чётко в моём направлении.

Неудобные туфли до сих пор на ногах, но я вылетаю из зала словно я в самых удобных прогулочных ботинках.

Рыцарь не отстаёт, прикрывает меня со спины — как только мы прошли, чудовища рванули в новый проход.

Не обращая на них внимания, рыцарь спокойно осматривается. Как и всем прочим, отсутствие глаз не мешает ему ориентироваться в пространстве.

— Этажом выше будет удобно, леди?

Чудовища рвутся врассыпную, второй этаж пока чист. Туда только призраки и тени устремились прямо сквозь потолок.

— А землеройки не прокопают здание настолько, что оно сложится под собственной тяжестью? — опасливо уточняю я.

— Не беспокойтесь, леди. С ними жрицы.

Лишнего не накопают? Мне было бы спокойнее, если бы с землеройками шли архитекторы.

— Разве на улице не безопаснее?

— Нет, леди.

Почему? Но не доверять у меня причин нет. Жилая резиденция далеко не единственное здание на родовых землях. Дальше расположен храм, и я уверена, что его уничтожат. Возможно, проклянут, и на открытом пространстве проклятье меня зацепит.

Я ещё раз киваю и послушно возвращаюсь на второй этаж.

На лестнице нас обгоняют двое, причём — я поражаюсь — кудрявая брюнетка с задорно вздёрнутым аккуратным носиком явно живая. Одежда выдаёт в ней жрицу. Пробегая мимо, девица подмигивает и сворачивает в сторону крыла, в которое мне ходу не было. Наверное, что-то чует.

Поднимаясь, я упустила из виду, что в гостиной спит Лоуренс.

Уже не спит.

Остатки руны стёрты, взгляд собранный, ясный.

Хорошо, что у Лоуренса при себе нет никаких боевых артефактов, иначе бы он их уже достал.

— Именем Света! — выкрикивает… бывший муж, и в нас с рыцарем летит световое копьё, только гораздо более мощное чем то, которым Лоуренс ударил Диана на поединки. Я лишь тихо вскрикиваю, а рыцарь уверенно принимает удар на щит. Щит раскалывается вдребезги, но большего вреда свет вроде бы не причиняет.

С утробным воем рыцарь устремляется к лорду Гельдерну.

А я… оказываюсь наедине с Лоуренсом.

Рыцарь попытался его зацепить — махнул секирой — но неудачно, и сосредоточился на главном противнике, что, наверное, верно, ведь второго щита нет, и рыцарю, позволь он ударить ещё раз, пришлось бы либо дать меня убить, либо заслонить собой и погибнуть окончательно.

— Лор, держи её! — выкрикивает бывший муж.

Он бил не в меня, а в рыцаря?

Да зачем я Гельдернам, если они даже сейчас не забывают обо мне?!

Вестибюль уже запружен, вниз не спуститься — чудовища, даже если попытаются меня пропустить, всё равно погребут под собой, их слишком много.

Передо мной из ниоткуда появляется серая тень, будто воздух вдруг потемнел. Похоже, рыцарь был неединственным моим защитником.