(не) девственница для дракона - Мария Люта Страница 32

Уже начинало смеркаться, когда Габриэль кивнул на неприметное здание:

— Мы пришли.

Я огляделась: куда мы пришли? На дверях не было ни вывески, ни каких-либо иных примет, по которым я могла бы догадаться, где оказалась.

— Это что-то вроде закрытого клуба для тех, кто считает себя местной элитой. Его называют "Белый единорог". Уверен, тебя многое удивит, — и Габриэль толкнул массивную черную дверь.

И мы будто перенеслись в другой мир. Тут царил гам, шум и веселье. Много мужчин сидели за столами и играли в карты, пили вино, курили сигары… А женщины… Мадам Жюстин в сравнении с этими женщинами была если не олицетворением скромности, то точно бы не выделялась чрезмерной несдержанностью в наряде. Платья, макияж, поведение — все в местных посетительницах было вызывающим.

— Арденс, ты привел меня в бордель!? — громко прошептала я, хватаясь за руку спутника и пятясь назад к выходу.

— Что ты сказала? — мужчина придержал меня за руку и повернул к себе лицом.

— Я говорю: это что — бордель!? Дом разврата? — продолжаю шептать.

— Как ты ко мне обратилась?

— Что? Я как-то не так тебя назвала? — действительно, я была настолько удручена, что могла и ошибиться, даже не заметив своей оплошности.

Ректор покачал головой:

— Неважно… Это не бордель, Анна. Это элитарный клуб.

— Тогда что в нем делают все эти путаны? — искренне удивилась я.

Габриэль ухмыльнулся:

— Сам не знаю, почему Дарк выбрал именно это место. Впрочем, неважно… Добро пожаловать в истинную жизнь твоей странны! Это не путаны, Анна. Это благочестивые жены аристократов, вельмож и других зажиточных граждан.

— Вы ведь шутите? — я нахмурилась, не веря.

— Нет, Анна, — мужчина рассмеялся. — Смотри, такие твои сограждане на самом деле. Утром они будут обзывать тебя блудной девкой, а вечером сами побегут в объятья чужих жен и мужей. Вся их благопристойность — лишь маска. Что это за мораль: невеста должна быть чиста, а то, что жена — блудница, мало кого волнует, об этом никто и словом не обмолвится.

Габриэль провел меня за свободный столик в дальнем углу. Я молчала: я все еще не могла поверить, что мы на самом деле не в борделе. И одновременно меня задели слова Габриэля, то как он пренебрежительно говорит о моих соотечественниках. Что-то во мне протестовало и бунтовало, пыталось найти оправдание, да и просто не желало верить.

А потом Гасбриэль вдруг произнес:

— В Загорье все наоборот. Измены там очень редки. Но до брака женщины и мужчины вольны свободно выбирать партнеров и распоряжаться своим телом.

При чем тут Урхова страна драконов!?

— Разве? Почему же на Отбор только невинные попадают? — прошипела я, прищурившись.

— Это исключение. Немногие женщины способны выносить дитя дракона и не сгореть самим. Поэтому, если у дракона сильный магический потенциал, ему трудно обзавестись наследниками, а к его жене выдвигаются особые требования. Если девушка знала лишь своего мужа — это укрепляет их связь, а значит — увеличивает шанс и матери, и ребенка.

Ничего себе! Почему же это так скрывают? Боятся, что желающих отправляться в Загорье поубавится?

Ох, и смерть Луизы… Возможно ли, что причина именно в этом? Что если она забеременела и не смогла выносить или родить ребенка от любимого, но чересчур сильного мужа?

— Но Отборы ведь ввели сравнительно недавно. Как же драконы выбирали жен до него?

— До Отбора все драконы выбирали жен на свое усмотрение. Проблемы с рождаемостью были, но в целом же численность потомства была удовлетворительной. Но война спровоцировала скачок магического потенциала у правящей ветви драконов. Такова их природа: магия растет пропорционально угрозе. Обратная медаль — найти избранницу стало почти невозможно. Путем магических экспериментов им удалось найти наиболее подходящих кандидаток — ваших аристократок.

— Почему именно наших?

— Потому что в истоках всех ваших аристократических родов, в том числе твоем, Анна, присутствовали драконы.

— Это ложь. Вы все придумали, — возмутилась я.

— Мне нет смысла лгать. Я вообще с тобой неразумно откровенен.

— Подождите, а как же легенда об Истинных парах, об Избранной невесте?

— Это всего лишь легенда, красивая, но не подтвержденная фактами сказка. В Загорье про нее запрещено говорить, во избежание напрасных смертей. И все равно каждый год несколько девушек гибнет, пытаясь взлететь.

— Взлететь? Я не знаю этой истории. Расскажете?

Между бровей Габриэля пролегла глубокая складка. Он сомневался… Или почему-то боялся рассказать эту историю? И тем сильнее мне хотелось ее услышать.

— А вот и Дарк! — взгляд мужчины просветлел, словно он обрадовался тому, что нас прервали.

Но ничего, мы еще вернемся к этому разговору.

Я оглянулась. К нашему столику приближался мужчина. Габриэль назвал его Дарк — темный? Что ж, он полностью соответствовал своему прозвищу. Незнакомец был брюнетом, половину его лица закрывала черная маска. Одет он был также во все черное: высокие сапоги, короткая кожаная куртка на манер такой, какую носил и Ректор, плащ на одно плечо. Походка у мужчины тоже была мягкой, как у тигра, или у Габриэля, или у Лея, — все они одного поля ягоды.

— Командир, — мужчина уважительно склонил голову, приветствуя Габриэля.

— Дарк, — Ректор кивнул. — Это…

— Анна Сигизмундовна Чаус! Рад знакомству, — глаза мужчины смеялись, но маска все еще скрывала половину его лица, и это мешало целостно воспринимать собеседника. Поэтому в его присутствии я чувствовала себя некомфортно.

— Похоже, я нынче популярна, — сказала мрачно.

— Так и есть, моя дорогая!

— Дарк, — тихо, но угрожающе рыкнул Габриэль.

— Хорошо, не моя дорогая, — ухмыльнулся Дарк. — Поверьте, я уже давно наслышан о вас.

— И тем неуютнее сейчас мне. Как я могу с вами общаться, если не знаю вашего настоящего имени и даже не вижу вашего лица.

— Ох, малышка…

— Дарк, — снова Ректор угрожающе.

Мужчина поднял руки и взглянул на Габриэля:

— Мистрес?

Габриэль кивнул. Дарк снова обратился ко мне:

— Мистрес Анна, не думаю, что мое имя о чем-то вам скажет, а лицо… Это не самое приятное зрелище для таких прелестных красоток.

Габриэль вздохнул и закинул руки за голову. Язык Дарка был ему неподвластен. Я же гадала, что связывает двоих мужчин: незнакомец уважал и подчинялся Габриэлю, но в то же время допускал много вольностей, на которые Ректор смотрел сквозь пальцы. Похоже на то, что изначально рабочие или служебные отношения давно переросли в дружеские. Интересно, Дарк тоже из Вирмы?