Прости за любовь - Морвейн Ветер Страница 32
Прости за любовь - Морвейн Ветер читать онлайн бесплатно
Вечером третьего дня раздался звонок в дверь.
Кесси не собиралась открывать. Она вскрикнула даже, но звонок повторился еще и еще.
Кесси закуталась в покрывало до самой шеи и побрела в прихожую.
— Кто? — буркнула она, уже отщелкивая замок, и увидела стоящего на пороге Гратина с букетом цветов. — Это что?
Гратин улыбнулся как-то неуверенно.
— Я боялся, что ты заболела.
Кассандра подавила рвущийся из горла вой.
— Вроде того, — она отошла в сторону, понимая, что именно Гратина не пустить попросту не может.
Гратин скинул ботинки и, пройдя на кухню, занялся размещением цветов в вазе — налил воды, распутал декоративный целлофан и, наконец, установил букет на стол.
От дурманящего запаха лилий Кассандру окончательно повело. Она прислонилась к стене и подумала, что вот-вот потеряет сознание.
— Кесси, ты что? — Гратин подхватил ее на руки.
Кесси закусила губу. Гратин был так близко — так, как должен был быть. От него исходило то самое тепло, которого Кесси желала все эти дни, но не могла этого понять.
Кесси тихонько пискнула и уткнулась носом Гратину в плечо. Тот не пах почти ничем — только шампунем и чистой кожей.
— Кесси, да что с тобой?
— Гратин, возьми меня.
Гратину показалось, что он ослышался, но от одной только иллюзии этих слов пах свело дугой.
— Что? — спросил он, понимая, что сходит с ума.
Кесси качнула головой и моргнул.
— Гратин, тебе лучше уйти, — произнесла она уже увереннее, — прости.
— Что?!
Гратин поймал ее взгляд, и тут до него наконец дошло. По глазам — тем более по этим глазам — он читал куда лучше, чем некоторые по страницам ворованных дневников.
— Кесси… — сказал он тихо и тоже закусил губу. Кесси не хотелось отпускать. Тем более сейчас. И совсем не хотелось делать то, что было нужно им обоим, вот так, по зову природы, но в то же время сопротивляться происходящему не было сил. — Кесси… — он прокашлялся, — если нужно, я могу помочь. Я, конечно, не твой муж…
Кесси взвыла. Ее окончательно вело. Руки сами скользнули Гратину на бока и забрались под свитер. Кожа у того была гладкой и теплой, а под прикосновениями подрагивала легко-легко.
— Уйди, — прошептала она, не поднимая лба с плеча Гратина. Тот тяжело дышал. Он искренне попытался выполнить приказ, но когда пальцы Кесси переместились выше и добрались до мышц у самых лопаток, тоже тихонько взвыл и, наклонившись к шее Кесси, прикусил кожу там, где смог дотянуться.
Кесси пискнула и плотнее прижалась к нему. Гратин почувствовал, как к его паху прижимается упругое бедро — Кесси была высокой, так что роста они были одного, только та была заметно уже в плечах и тоньше в талии.
— Кесси… — прошептал он.
Одеяло распуталось и слетело на пол необыкновенно легко, так что Гратин только охнул, почувствовав абсолютно обнаженное тело в своих руках.
Пальцы его заскользили по тонкой, нежной, как шелк, коже, по пояснице, по бокам, по бедрам… С опаской коснулись ягодиц, и только когда Кесси выгнулась и с протяжным стоном прижалась к нему еще тесней, сжали их изо всех сил.
— Кесси… — прошептал он. Все происходящее было как сон. Кесси судорожными движениями пыталась стащить с него свитер, а Гратин все никак не мог оставить в покое мягкие округлости. Потом поддался, наконец, и обнаружил, что губы Кесси скользят по его плечу, вычерчивая цепочки поцелуев. «Это все инстинкт», — промелькнуло где-то на грани сознания и тут же погасло. Кесси была такой сладкой, какой он мог представлять ее только в своих снах, и такой гибкой, о какой можно было только мечтать.
Никто из них не заметил, как они оказались в спальне. Куда делись джинсы Гратина, тоже осталось для обоих секретом — потом их пришлось довольно долго искать.
Прода от 07.07.2021, 19:01
Юрген Розенкрейцер перелистнул последнюю страницу договора и устало потер глаза. Юриспруденция никогда не была его коньком, но он подозревал, что нужно начинать разбираться в происходящем — за прошедшие полгода его кидали уже дважды, и с этим надо было кончать.
Тогда, шесть месяцев назад, его жизнь встала с ног на голову и по-прежнему не думала возвращаться в прежнюю позу.
Его отец, Рабан Розенкрейцер, до сих пор лежал в коме, и никто не давал прогнозов, когда он придет в себя.
Паршивей всего было от того, что Юрген был уверен, что виноват в этом он сам — именно он сидел за штурвалом, и именно он решил заложить этот чертов вираж. Он не боялся за себя, а о том, что отец может быть не пристегнут, даже не подумал. Да и сам вираж вышел кривой, крыло задело скалу, и яхта, кувыркаясь, полетела вниз.
После такой аварии нужно было бы радоваться, что они вообще остались живы, и хотя Юрген сказал следователям, что не справился с управлением, на деле он очень четко осознавал — он был виноват.
Впервые в жизни Юргену было стыдно — стыдно за то, что он совершил и что уже не может изменить. Последнее осознание было страшнее всего, потому что он привык думать, что все можно исправить. Что его вытащат из тюрьмы, отдадут долги и простят за любой косяк.
Оказалось, что все не так. Хотел отец простить или нет, теперь он этого сделать попросту не мог.
Юрген не любил об аварии вспоминать — но, тем не менее, вспоминал каждую секунду, которую проводил один. Именно поэтому он с таким напором взялся за работу, которая хоть немного отвлекала его от сумрачных мыслей.
Все было бы куда проще, если бы рядом с ним был кто-то, кому он мог рассказать обо всем — но у него не было никого.
Юргену казалось, что у него огромное количество друзей — парни из команды, парни из братства и прочие однокурсники… И вот сейчас он обнаружил вдруг, что поговорить о том, что творится у него в голове, не может ни с кем.
Юрген снова перелистнул контракт. Кажется, все сходилось более или менее, хотя с абсолютной точностью он сказать бы не смог. Дела у фирмы в последние месяцы шли не очень-то, и Юргену приходилось согласиться, что это тоже его вина. Трудно было входить в курс дел с нуля, когда рядом не было отца, который мог бы объяснить что к чему. А ведь он пытался… Это Юрген помнил прекрасно. Заставлял Юргена приходить в этот самый кабинет, усаживал на свое место и, нависая у сына над плечом, водил пальцем по мелким строчкам. Юрген за пальцем не следил — ему было смешно и скучно. Он норовил найти малейший предлог и сбежать.
И вот были Юрген и строчки, и не было отца. И хотя скучно было ничуть не меньше, сбежать было уже нельзя.
Юрген захлопнул папку и нажал на столешнице кнопку вызова референта.
— Клод?
— Слушаю вас.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии