Закон меча - Валерий Большаков Страница 32

Коренастый, плотный крепыш с едва раскосыми глазами изобразил на скуластом лице максимум внимания.

– Заготовишь поболе смолы да сухой бересты и будешь лодьи свейские жечь с берегу. Все тебе не успеть – подпали, какие сможешь.

– Сделаем, – кивнул Урхо и вновь сомкнул узкие губы.

Раздав приказания, Буривой отпустил воинов и присел на пенек. Подумал грустно, что, наверное, это будет его последняя война. Еще одной ему просто не сдюжить – годы не те…

Выглянуло солнце, лес заиграл мириадами капель и бисеринок пролитой небесной влаги. Запарило, а когда стало совсем тепло, показались лодьи свеев. Одна за другой выплывали они из-за поворота вертлявой Вуоксы – паруса подтянуты к реям, весла дружно, без всплесков, гребут, баламутя прозрачную воду.

– Дашь сигнал, когда последняя покажется, – тихо сказал Буривой. Ларни серьезно кивнул.

Драккары шли ходко и кучно, не растягиваясь. Вуокса в этом месте была неширока, стрелкам удобно – бьешь в упор, но викинги не спешили становиться мишенями. Гребцов прикрывали прочные доски бортов – до шеи, а головы прятались за навешанными щитами.

Высоко задирая нос с головой горгульи, выплыла замыкающая строй лодья. Ларни приложил руки к губам и громко ухнул филином. С того берега откликнулись две сороки. И тут же сотни стрел пронизали листву, втыкаясь в борта, в щиты, в тела. Кормщики, сидящие повыше гребцов, пострадали больше всех – половина лодий лишилась рулевых. Драккары стали рыскать, разворачиваться поперек, ломая строй.

– Навесом стрелять, навесом! – глухо крикнул Буривой. Команда облетела стрелков, и вот луки задрались в небо, и облачко тяжелых стрел взвилось свечами, переваливаясь в высоте и падая на лодьи сверху, с огромной убойной силой гвоздя неприятеля.

По-над рекой понеслись крики, лодьи повернули к берегу, высаживая разъяренных бойцов, а тут и огнеметчики Урхо приспели – забросали лодьи чадящими факелами, добавив для верности тючки пакли и бересты, сухие и щедро просмоленные. Пара лодий занялась в момент, после вспыхнули еще три, но это был последний успех – викинги перешли в наступление. Злобно воя и бранясь по-черному, свеи бросились в атаку на оба берега, продираясь через кусты, и бешено работали мечами, врубаясь в ряды карел, полосуя их направо и налево.

Буривой вытянул клинок. Боги, боги, сколько же крови сольется сегодня в реку…

На обрывчик, где стоял Буривой, с разбегу выбрались трое викингов. Двумя занялись Ларни и великан Ахти, третий достался Буривою. Викинг был хорош лицом и фигурой ладен – широкоплечий, мускулистый, рослый. Гладкая кожа на лице выдавала молодость и скудость опыта.

– Х-ха! – выдохнул викинг, нанося мощный удар.

А Буривой, уклонившись, подрубил викингу ногу. Обливаясь кровью, свей устоял. Сделал, было, замах, но Буривой в ту же долю секунды ударил снизу вверх, снося молодое, гладкое лицо, и отступил, освобождая место для падения мертвого тела.

Ларни был вооружен копьем длиною футов в пять, с вытянутым, широким наконечником листовидной формы. Его противник помахивал топором на трехфутовой рукояти. Замахнувшись, он обрушил топор на непокрытую голову Ларни. Карел подставил круглый русский щит, и тот треснул посередине. Отбросив щит, Ларни вцепился в копье обеими руками и сделал выпад. Викинг махнул топором, но закругленное лезвие опоздало перерубить древко – Ларни отпрянул, тут же поймал секиру в том месте, где она соединялась с рукоятью, и выдернул ее из рук обалдевшего викинга. Глаза таращить ему довелось недолго – Ларни тут же воткнул копье, просаживая кожаный доспех. Хлынула кровь, свей, шатаясь и зажимая рану ладонями, отступил к дереву. И тут же три стрелы прикнопили его к стволу.

Ахти, зарубив своего, примерил трофейный шлем-спангельхельм и остался доволен.

– Как раз по мне! – крякнул он.

Буривой даже не глянул на Ахти. Выбежав на край обрыва, он оглядел поле боя. Нет, не боя – бойни. Викинги методично истребляли карел, щедро поливая землю не своей кровью.

– Отходим! – крикнул Буривой. – Ларни!

Ларни заголосил гусем, но побоялся, что шум баталии заглушит крик птицы, и выскочил на обрыв, маша руками. Кто-то далекий, но свой, выскочил из-за деревьев и резко опустил поднятые руки: сигнал принят!

– А если навалиться всем?! – жарко спросил Ахти.

– Кому – всем? – горько спросил Буривой. – Они разделают нас и даже не запыхаются! Отступаем!

– И докуда будем отступать? – помрачнел Ахти.

– Уходим к Бьярмару, – сказал Буривой, – соберем ополчение и дадим бой. Ступай, Ахти, предупреди своих!

Ахти хмуро кивнул.

– Да! – припомнил Буривой. – Пошли верных ребят по деревням, пусть все в лес уходят, и подальше!

Ахти опять кивнул и исчез за деревьями – ни одна хвоинка не дрогнула.

– Где Дана, Ларни?

– В лагере была…

– Пошли тогда… Заберем ее, и вперед…

– Варягов бы кликнуть… – неуверенно предложил Ларни. – Они б свеев прогнали.

– Верно говоришь, прогнали бы! – резко ответил Буривой. – А сами бы остались. Варяги за просто так биться не станут.

– Ну и пусть! – заупрямился Ларни. – Все равно они как бы свои! Мехами возьмут, а кровь пускать не станут!

– Помолчи… – пробурчал Буривой. – И без тебя тошно…

Потерпев поражение, дружина князя Буривоя стала таять – малодушные покидали общую тропу, уходя к родным селениям, раненые не выдерживали трудных верст отступления, ложились и помирали. Иных подбирали товарищи, а тех, кому не повезло с друзьями, хоронили дикие звери.

Когда Буривой вывел остатки своего воинства на берег озера Нево, он ужаснулся: с кем же ему оборонять Бьярмар?! С этими людьми, потерявшими веру в себя, город не отстоять.

Дана, стоявшая рядом с князем на вершине невысокой песчаной гривы, поросшей соснами, глядела на бредущих понизу карел.

– Княже, – тихо сказала девушка, – их души ослабели, они уже сдались. Уйдем, княже, в Альдейгу. Что тебе Бьярмар? Город ведь все равно падет…

– Нельзя мне уходить, девочка… – вздохнул Буривой тяжко. – Я князь, я слово дал… Как же я уйду? Мне ж перед людьми и богами стыдно будет!

– Пропадешь ведь, – горестно вздохнула Дана.

– Ну что ж тут поделаешь… Знать, судьба такая!

Из зарослей вынырнул Урхо.

– Бьярмар показался, – доложил он оживленно. – Народищу собралось под стенами – что морошки в лукошке. В бронях все и при оружии!

Буривой будто помолодел.

– А что? – воскликнул он. – Сила есть еще. Поборемся! Веди своих. И пусть головы выше держат, а то как псы побитые!

И только Дана с сомнением покачала головой. Она видела: багровые отсветы мрачной Туонелы, обители мертвых, плясали над Бьярмаром…