Эльфы, волшебники и биолухи - Галина Гончарова Страница 32

— Традиция, однако, — расхохотался царевич.

Я подумала и присоединилась. Так, за болтовней, и время и дорога летели мимо, даже не задевая нас.

Но вот и ворота. Закрытые. Интересно, почему так? День же!

— Постучим?

Вместо ответа Вышеслав грохнул ногой по воротам.

— Подонки, мерзавцы, негодяи!!! Открыть ворота немедленно!!!

В воротах открылось окошко, и оттуда выглянула голова стражника.

— Чего ломитесь, уроды?

— А ну открыть ворота!!! — взревел Вышеслав.

Стражник вгляделся в него пристальнее. Лицо в окошке как-то побледнело. Потом послышался подозрительный звук, типа икоты, а через секунду и грохот упавшего тела. У нас просто челюсти отвисли.

— Эт-то еще что такое? — удивилась я. — Они у вас все такие слабонервные, или через одного?

— Да нет, никогда так не было, — пожал плечами Вышеслав. И еще громче замолотил по воротам. Теперь уже не руками, а рукоятью топора. И не напрасно. Опять высунулась чья-то рожа. Я отошла подальше. Чесноком завоняло так, что любой вампир копыта бы отбросил.

— Чего… ой!

Из-за ворот опять послышался звук падающего тела. Я с интересом посмотрела на Вышеслава.

— Что происходит?

— Не знаю. Скажи, а ты не можешь сама открыть ворота?

— Могу.

Я напряглась. Засов осторожно задвигался в пазах. Я справилась меньше чем за минуту. Вот что значит практика! Вытащила засов и отпустила его. Он упал на что-то мягкое. Кажется на стражника. Вышеслав толкнул калитку, и мы вошли внутрь. Стражник, на котором валялся засов, поднял голову, собираясь сказать что-то плохое о наших родственниках — и тут же опять ушел в глубокий обморок. Но на этот раз я поняла, куда он смотрит. Он смотрел на Вышеслава.

— Они что — так тебя боятся?

— Не знаю. С чего бы?

Вот и я не знала. Хотя видок у Вышеслава был тот еще. Одежда вся в крови, лицо бледное, глаза злые. Но что тут такого!? Я сама иногда выгляжу и похуже. Особенно после пятой пары. Вот когда хочется плеваться, ругаться и драться! А Вышеслав-то чего?

— Может их попробовать в чувство привести? — предложила я.

— А на фига?

Да, лихо от меня Славка выражений нахватался. Потом еще историки-лингвисты будут выяснять происхождение слова “фиг”. Засоряю я иномировую культуру, засоряю. Лирин не одобрит.

— Надо же узнать, чего они на тебя так смотрят?

— Как — так?

— Словно у тебя рога, хвост и ослиные уши отросли.

Вышеслав, балбес, принял все за чистую монету и пощупал голову.

— Да нет, не отросли.

— Значит, кальция в организме не хватает, — сделала я вывод. — Давай, приводи их в чувство!

Вышеслав послушно занялся одним из стражников. Тем, который первый нас встретил. Не прошло и двух минут, как местный секъюрити открыл глаза. Потом увидел Вышеслава и опять начал их закатывать под лоб.

— Чего смотришь!? — рыкнул Вышеслав. — Царевича не признаешь!?

— Да как не признать, признаю, — согласился стражник. — Так ведь ты умер?

Теперь умирающего лебедя изобразил уже Вышеслав. Тоже закатил глазки и собрался уйти от реальности. Этого я ему сделать не дала. Накатила лапой по уху и рявкнула:

— Очнись, придурок! С какого рожна вы все решили, что Вышеслав умер!?

Последняя фраза относилась уже к стражнику. Увы. Я как-то забыла, что в этом мире волки не разговаривают. Так что стражник опять ушел в нирвану. Зато Вышеслав пришел в форму.

— Так я что — умер?

— Ну, нет! С трупами я никаких дел не имею! Я биолог, а не патологоанатом.

— Че-го?

— Да жив ты, идиот! Живее всех живых, еще и этого кретина припадочного переживешь!

Это Вышеслав понял. А я загрустила. Что за жизнь такая пошла, что на мужиков орать приходится, чтобы до них хоть что-то дошло? Или это мне такие экземпляры попадаются? Тот же Ники, да я с ним за всю свою семейную жизнь ни разу голос не повысила. А тут ору и ору с утра до вечера. Зверею. И в буквальном смысле слова — тоже.

Вышеславу надоело церемониться, и он отвесил стражнику пару оплеух. Помогло не хуже нашатыря. Мужчины, берите на вооружение этот метод! Стражник открыл, ясны очи и окатил нас дурным взором.

— С-собак-ка разг-говаривает?!

— Не разговаривает она! — рявкнул Вышеслав. — Пить меньше надо! Или хотя бы закусывать!

Оно и правильно. Не фиг этому стражнику все объяснять. Сие не есть его проблемы.

— Тогда понятно, — философски протянул стражник.

— Что — понятно!? — пошел вразнос Вышеслав. — Что тебе, тараканий сын, понятно!? Царевич домой вернулся с победой, так вы его тут обмороками встречаете!? Нажрались с утра пораньше!? Распустились!? Вот я вас всех на дальнюю границу — с печконегами воевать загоню! Там вас быстро закусывать научат, паразитов!

— Так как же не выпить, — заныл стражник. — Горе-то какое!

— Какое — такое горе!

— Дык вы ж умерли!

— Вот сейчас я тебе в ухо врежу — сразу поймешь, кто из нас жив, а кто умер! — вызверился Вышеслав. — Вам что, выпить без повода нельзя было!? Меня хоронить решили!?

— Ваше Высочество!!! — теперь стражник взвыл по-настоящему. — Не велите казнить, велите слово молвить!

— Так давно бы молвил, недоумок! — Вышеслав немного успокоился и говорил почти мирно. — Тянешь тут кота за… хвост!

— Ваше Высочество, так ждали вас троих, вас да братьев ваших! С подвигом ждали, а тут! Часа два тому назад приезжают ваши братья в город, и ведь лица на них нет! Говорят так, мол, и так, разделились они, то есть вы и они, чтоб скорее птицу чудную добыть, договорились на развилке встретиться, да напала на вас вражья сила! Из леса разбойников набежала тьма-тьмущая! Бились вы все утро и одолели их, да только вы в бою и пали! Копьем вас кто-то пронзил! А они уж еле живые вашему батюшке новость понесли…

— Вот козлы, — процедил Вышеслав.

— Генетические выродки, жертвы аборта! — поддержала я. Я бы и еще поддержала, но тут стражник опять ушел в глубокий обморок и Вышеслав погрозил мне кулаком.

— Ты мне так стражу до нервного тика доведешь!

— А ты их закаляй! Чего они у тебя такие все невыдержанные! Волк заговорил — и сразу в обморок! Да со мной хоть что заговорит — я на ногах устою!

— Ладно, пошли?

Вышеслав отпихнул от себя стражника и поднялся на ноги.

— Куда?

— Как куда? Во дворец! Устроим им явление меня народу?

Развлекаться я любила. Особенно так.