Хозяйка Четырех Стихий - Мария Гинзбург Страница 32

– Иди уже, я сам запишу всех остальных.

Дальше события замелькали с головокружительной быстротой. Никаких чар Рахман на игрушках не обнаружил, и сумку вернули однорукому Ульрику. Митя прослушал инструкции, которые давал Лакагаэр свои сидхам. Княжич по примеру брата пытался найти в словах или действиях старейшины сидхов какой-нибудь подвох. Но сидхи были так спокойны, так серьезны, так почтительны. Ничуть не смущаясь его возрастом, Лакгаэр то и дело обращался к княжичу за советом, где лучше расставить магов. Многие из сидхов бывали на человеческой половине Рабина, но с тех пор планировка улиц изменилась, некоторые дома снесли, на пустырях, наоборот, выросли новые здания. Митя и сам не заметил, как уже горячо спорил с Рахманом, тоже принявшим участие в обсуждении, и с самим старейшиной эльфов.

Когда Иван, записав последнего гостя, вернулся в зал, он некоторое время смотрел на брата. Митя объяснял Лакгаэру, что последнего мага в цепочке придется поставить уже в самом порту, поскольку ближе подходящего места нет. Лакгаэр перехватил взгляд князя. Иван смотрел на брата и улыбался.

– А вот и князь, – сказал Лакгаэр. Митя обернулся. Иван поманил его к себе. Подросток подошел к брату. Рахман следовал за княжичем. Князь положил руку на плечо Мите, оглядел сидхов.

– Вас поведет мой брат Дмитрий, – сказал Иван.

– Слушайтесь его так же, как если бы вами командовал я, – добавил Лакгаэр.

– Что же, – сказала черноволосая эльфка. Ваниэль, вспомнил Митя. – Веди нас, княжич.

Митя направился к выходу из зала. Позади него и чуть левее держался Рахман, потом двигались эльфы. Открыв дверь из КПП, Митя увидел скользко белеющую на ступеньках студенистую массу.

– Добро пожаловать на нашу землю, господа сидхи, – сказал Митя. – Только тут наблевано, смотрите под ноги, чтоб не поскользнуться.

Что-то скользкое и холодное задело Карину по голове. Ведьма пригнулась, вскидывая руки.

Дух-стражник медленно материализовался перед ней во всей своей красе – клыки, когти, чешуйчатый хвост и крылья нетопыря. Карина привычным движением размяла пальцы.

– Приветствую тебя, госпожа, – сказал страж. – Прости, что не узнал сразу. Я могу помочь тебе чем-нибудь?

Несколько мгновений Карина думала, что ослышалась. Но дух стоял перед ней, терпеливо ожидая ответа, и совершенно не собираясь атаковать. Ведьма собралась с мыслями. Возможно, это была ловушка, но терять ей было нечего.

– Приветствую тебя, страж, – сказала она. – Тут недавно прошел маг, а затем сидх, преследовавший его. Я хочу найти мага.

– Ты хочешь пройти его путем или оказаться там, где он сейчас? – осведомился дух.

– Я хочу оказаться рядом с ним как можно скорее, – отвечала Карина.

– Следуй за мной, – сказал дух.

Оторвавшись от пола, он воспарил в воздухе на уровне ее глаз, превращаясь в зеленую указательную стрелку.

Ульрик наугад вытащил игрушку. Это оказался деревянный солдат. Шенвэль выкрасил мундир зеленым и не пожалел серебрянки для галунов и погон. Столяр еще заметил своему подмастерью, что в эльфийской армии нет подразделений, носящих форму такого цвета, но Шенвэль только улыбнулся в ответ. Шенвэль…

Ульрик взглянул на замок, полыхавший в ночи.

Пять лет они провели бок о бок. Вместе работали, шутили, разговаривали за жизнь. Иногда Ульрик ругал своего помощника, чаще хвалил, но ни разу ему не пришло в голову, не мелькнула даже тень догадки, с кем он разговаривает. Хотя, конечно, так и должно было быть. Но Ульрик ощущал легкую досаду, обиду даже. Он доверял своему подмастерью не только дела, но и свои сердечные тайны.

А Шенвэль, выходит, не доверял ему.

Рахман постучал в дверь последнего на улочке дома.

– Приказ князя! – рявкнул он. – Эвакуация! Всем немедленно покинуть берег!

Ульрик протянул мешок Урсуле.

– Береги себя, – сказал он сестре. Урсула должна была подстраховать мужа, как Ульрик – Марфора.

– Да ты тоже… не геройствуй сильно, – сказала Урсула и обняла брата.

– Так, двигаемся дальше! – сказал княжич. Искоса посмотрел на эльфа и добавил негромко:

– Будь осторожен. Ты нам нужен живой.

От неожиданности Ульрик не нашелся, что сказать, и только кивнул. Митя поставил его в колонне рядом с собой. Эльф предполагал, что княжич хотел краем глаза посмотреть на игрушки, которые Ульрик выдавал остающимся магам. Но Митя, оказывается, хотел поближе познакомиться с избранником сестры.

– Спят, похоже, – буркнул Рахман и вернулся к княжичу.

– Ты уж разбуди их, и проконтролируй, чтобы все ушли отсюда, – сказал Митя, обращаясь к Ульрику. – Нам надо двигаться дальше.

– Будет сделано, княжич, – сказал Ульрик.

Эльфы направились вниз по улочке, туда, где она выходила на набережную Зеленого мыса. Ульрик проводил процессию взглядом. Марфор спустился к воде, осмотреть берег и выбрать место.

Ульрик подошел к дому и крикнул:

– Откройте! Эвакуация!

– Пошел на …! – раздался в ответ тоненький детский голосок. – Задолбали ходить, сволочи! Спит он!

Ульрик поднял руку, потрогал петли. Лицо столяра исказилось гримасой отвращения. Он сплюнул себе под ноги и в один мах высадил дверь. Ульрик вошел. На столе притулился огарок сальной свечи. Ее пламя чуть качнулось, но все же не погасло. Ульрик увидел мужчину, лежавшего на полу. Из одежды на мандречене оказались только брюки. Эльф наклонился, сморщился от густого запаха перегара и потрогал за дряблое плечо.

– Эй, вставай, – сказал он. – Замок горит, утес может рухнуть…

Ульрик увидел обнаженную женщину, вытатуированную на руке спящего, и осекся. «Не может быть», подумал он. – «Таких совпадений не бывает». Эльф выпрямился. Стало ясно, что Ульрик разговаривал с кем-то другим. Мужчина явно потерял способность к членораздельной речи еще до заката.

– Эй, – сказал Ульрик. – Я знаю, что здесь. Вылезай. Я тебе игрушку принес.

Под лавкой раздался шорох. Эльф немедленно запустил руку в пыльную черноту. Ребенок пыхтел и отбивался. Он не кричал, когда Ульрик случайно стукнул его в нос, не кричал, когда эльф ухватил за ворот рубашки и вытащил из-под лавки, не кричал, когда заметил, что у поймавшего его дяди всего лишь одна рука. Мальчик закричал только тогда, когда в неверном свете свечи увидел острые уши эльфа.

– Нет! – корчась в судорогах, кричал он. – Не надо! Нет! Хеб кой! Хеб кой! [2]

От изумления Ульрик разжал руку. Мальчик бросился прочь, забился в угол между стеной и давно небеленой печкой. Эльф взял со стола свечку, перешагнул через спящего мужчину, и прилепил огарок на печи. В щели сверкали пустые от страха глазенки.