Война племен. Проклятые земли - Маркус Хайц Страница 32

Балиндис опустила глаза.

— Таков закон, Тунгдил. Я должна повиноваться клану, я же объясняла тебе…

— И поэтому ты отказываешься от собственного счастья?

«От моего счастья…»

— Да, — выпалила она. — Потому что нет ничего священнее и ценнее, чем наши традиции. Именно они предопределяли нашу жизнь в течение тысяч солнечных циклов, они дарили нам мир, обеспечивали безопасность нашего племени, пускай из-за них и не каждый может обрести свое счастье. Ты сможешь понять это только тогда, когда проживешь в нашем обществе достаточно долго. По крайней мере я на это надеюсь. — Подняв руку, она хотела погладить его по щеке, но Тунгдил отшатнулся.

— Нет, прошу тебя, — горько выдохнул он. — Ты все делаешь только хуже.

От горя у Тунгдила перехватило дыхание. Развернувшись, он выбежал из кузницы и наткнулся в коридоре на Боиндила, который привел в крепость остальных. Принесли они и холодное, словно лед, тело Боендала.

Обрадовавшись, что можно отвлечься от печальных мыслей, Тунгдил разделил гномов на группы и отправил их патрулировать коридоры, чтобы удостовериться в том, что орков поблизости нет.

За время долгого перехода Боендала тащили на носилках пони, а на неровной местности — четыре гнома. Теперь носилки опустили возле горна «Драконье Дыхание», в котором все ярче разгорался огонь.

— И что теперь? — Боиндил не сводил глаз с бледного лица брата. — Он сейчас проснется?

Тунгдил опустил ладонь на лоб Боендала. Лоб оставался холодным и сухим.

— Ничего не изменилось. Горн еще не разогрелся полностью, и пройдет некоторое время, прежде чем мы увидим белое пламя.

— Да, но что мы будем делать потом? — продолжал допытываться Боиндил, сжимая руку брата. — Горячее пиво! Нужно нагреть пиво на углях из горна и напоить его! — в отчаянии предложил он.

— Я не знаю, но обещаю тебе, что мы как можно скорее начнем искать архивы Пятых. Там мы наверняка обнаружим какую-то подсказку. — Поднявшись, Тунгдил махнул рукой целительнице, чтобы та приглядывала за больным, и хлопнул Боиндила по плечу. — Пойдем, у нас много работы.

Они вместе вышли из кузницы. Балиндис тревожно смотрела им вслед.

И гномы мирно обосновались в королевстве Пятых.

Каменотесы, прибывшие из королевства Вторых, тут же начали отстраивать разрушенные коридоры и комнаты, другие гномы им помогали.

Кузнецы из племени Первых разожгли плавильные печи и стали ковать из раскаленного железа пластины, чтобы повысить безопасность и укрепить линию обороны. В горах раздавался непрерывный стук молотов, напоминавший о том, как жили здесь гномы более шести тысяч солнечных циклов тому назад.

Искусство Четвертых в изготовлении ювелирных изделий из драгоценных камней пока еще негде было применить, и потому они помогали кузнецам и каменотесам, а также с каждым новым днем исследовали все больше коридоров, залов и пещер королевства.

Но как они ни старались, не нашлось ни одной скрижали, ни одного свитка, из которых можно было бы узнать о целебных свойствах волшебного горна или о том, как вылечить Боендала. Гном постоянно находился рядом с горном, но его тело оставалось холодным. Ничего не менялось.

Время пролетело быстро. Ежедневно гномы обнаруживали что-то новое в королевстве Пятых, не уставая удивляться высокому искусству племени Гизельбарта и умению младших детей Кузнеца создавать золотые изделия. Первые, ранее считавшиеся лучшими в обработке благородных металлов, признали превосходство Пятых.

Тунгдил понял, что здесь они не смогут найти ничего, что помогло бы Боендалу, потому он с группой других гномов отправился к Каменным Вратам, ведь, возможно, там они сумеют найти что-то новое.

Собственно говоря, таким образом он пытался сбежать от Балиндис, от ее чарующей улыбки и приветливых слов, а главное, от ее столь соблазнительного тела.

Сама мысль о том, что Глаимбар Остролезвый, из клана Железные Тиски, из племени Первого, Боренгара, проведет всю жизнь рядом с Балиндис, приводила Златорукого в отчаяние и пробуждала в нем мысли, приходившиеся ему совсем не по нраву: ему хотелось убить Глаимбара.

И когда он думал об этом, в его голове начинал звучать злобный голосок: «Его смерть принесла бы тебе удачу. Так Балиндис стала бы вдовой и смогла бы сама выбирать себе супруга».

Тунгдил слушал этот голос. Он понимал, что Балиндис выбрала бы его.

«Это наилучший выход, не так ли?» — шептал голос и на время умолкал.

В такие минуты Тунгдил боялся самого себя.

Его настроение не ускользнуло от внимания Боиндила, настоявшего на том, чтобы сопровождать его.

— Теперь ты узнал что-то новое о жизни гномов, — заявил Бешеный, раскуривая трубку.

Они устроились на привал и сели в стороне от группы из пятидесяти гномов на каменном берегу подземной реки. Тут никто не мог их подслушать, потому Боиндил решил все высказать.

— Я не умею красиво говорить, книгочей, в отличие от тебя. — Бешеный затянулся, и табак в трубке разгорелся ярче. — Но я умею слушать. Для этого думать особо не нужно. — Скрестив руки на груди, он прислонился спиной к стене. — Давай. Тебе нужно выговориться.

— В смысле?

— Расскажи, что тебя тревожит. — Боиндил постучал мундштуком по кольчуге друга. — Давай, рассказывай. Не вынуждай меня произносить ее имя до тех пор, пока ты не начнешь говорить.

Вздохнув, Тунгдил отрезал себе кусок бутербродного гриба и сыр.

— Это несправедливо, — произнес он.

И тут слова сами собой стали слетать с его губ. Он больше не мог держать эту боль в себе.

— Я думал, что смогу относиться к ней как к другу, — наконец закончил Тунгдил. — Но у меня ничего не получается. — У него пропал аппетит, и он отложил еду, отхлебнув вина из бурдюка.

— Знаешь, ты ведь так спиться можешь. — Боиндил с наслаждением затянулся. — Ты не первый, кто топит свое горе в вине, — напомнил он. — Возможно, мы с братом как-то виноваты в происшедшем.

— А при чем тут вы? — Златорукий вытер бороду.

— У нас было много времени, покуда мы вели тебя в королевство Вторых, — кивнул Боиндил. — Но мы не научили тебя законам нашего народа, как будто позабыли о самом главном, и не все тебе объяснили. Первоочередную важность имеет благополучие племени, затем — благополучие клана, затем — семьи. Законы дарят нам порядок… защиту… уверенность…

— И если их нарушать, то все распадется, — подсказал ему Тунгдил, видя, что другу трудно подобрать слова.

— Вот именно. Балиндис не могла поступить иначе, понимаешь?

— Но я вырос вместе с людьми…

— И у них браки заключаются по согласию семьи, — буркнул Боиндил.

— Может быть, и так, но те люди, которых я знал, выходили замуж и женились по любви. Потому я и думал, что у нашего народа все должно быть точно так же. — Он тоже прислонился спиной к стене. — Боиндил, как ты думаешь, будет лучше, если Пятыми будет править кто-то другой?