Хочу остаться собой - Николай Воронков Страница 32

А ближе к вечеру я наконец увидел людей. Сначала послышался звук копыт, затем появился небольшой караван. Примерно двадцать груженых лошадей и десяток пеших мужчин. Меня они не заметили, а, возбужденно переговариваясь, прямым ходом отправились к мосту. Один сразу перешел через мост, чуть не бегом добрался до скалы, заглянул за нее и тут же повернул назад, что-то восторженно крича. Остальные тоже принялись орать, чуть ли не подпрыгивая. Наконец они немного успокоились и тут заметили меня возле костерчика. Сразу стало тихо. Мужики сбились в кучку, ожидая моих действий. Тогда я поднялся и медленно пошел к ним, стараясь не делать резких движений. Когда между нами осталось метров двадцать, они достаточно разглядели меня и разом отшатнулись. Я помнил, как сам шарахнулся от своего отражения, поэтому остановился и медленно произнес:

– Приветствую вас, добрые люди. Не найдется ли у вас немного еды для меня и корма для моей лошади?

От общей группы отделился, видимо, главный. Еще раз внимательно оглядел меня.

– И тебе привет. У моего костра всегда найдется еда для одинокого путника.

Мы раскланялись, и напряжение спало. Начинало смеркаться, и мужики, шустро разгрузив лошадей, начали обустраивать лагерь. Вскоре уже горел костер и готовилась каша. От забытых запахов желудок вдруг решил напомнить о себе режущей болью, но я терпел. Вскоре мне передали тарелку с несколькими ложками каши. Главный извинился:

– Мне не жалко для тебя еды. Но, судя по твоему виду, голодаешь ты давно, и если съешь сейчас много, то можешь погибнуть.

Я это тоже понимал, поэтому ел потихоньку, смакуя каждую крупинку. Потом напился горячего сладкого чая и замер в блаженстве. Пока я ел, никто меня не трогал. Все разговаривали вполголоса и старались не смотреть на меня. Сначала я отнес это к их деликатности, а потом вспомнил, как я сейчас выгляжу. Больше это походило на жалость. Наконец все поели, передохнули, и их главный начал осторожный расспрос.

– Меня зовут Маврик, и я веду этот небольшой караван из Турбаха в Акан. Могу я узнать твое имя, путник, и как ты здесь оказался?

Преодолевая сонливость, я постарался собраться, чтобы не наболтать лишнего, и начал отвечать:

– Мое имя Линк. Возвращаясь после событий у Монолита, заблудился в горах. Долго блуждал, а затем наткнулся на эту дорогу. Потом встретил вас. Вот, собственно, и все.

– Монолит в степи, как же ты оказался в горах?

– По пьянке, – почти честно ответил я. – А когда проспался, вокруг были только горы. Куда идти, не знал, так и шел куда глаза глядят.

– События у Монолита были три месяца назад и в пятистах километрах южнее. Как же ты выжил в горах?

– Жить очень хотелось, – уже честно ответил я.

Немного помолчали. Чувствовалось, что он не очень мне верит, но мой внешний вид мог оправдать многое. Стараясь отвлечь внимание от себя, задал вопрос, заинтересовавший меня сразу:

– Маврик, когда я вас увидел, вы очень громко кричали и радовались. Могу я узнать причину такой радости?

Маврик переглянулся с остальными, потом посмотрел на меня как на дурака.

– Мы радовались мосту!!!

– Извини, что не понимаю, вы что, так радуетесь каждому мосту?

Маврик начал возбужденно жестикулировать:

– Ты действительно не понимаешь! Это единственная прямая дорога из Турбаха в Акан. И ее средняя часть разрушена уже больше двухсот лет. Но мы ходим, потому что без этого не обойтись. Каждый раз мы тратим три недели, преодолевая тропы и обвалы. А в этот раз мы за два дня дошли до «проклятого» ущелья, и везде дорога была широкая, ровная, без единого завала, с новыми мостами! Там, где раньше с трудом можно было пробраться с лошадью, теперь спокойно проедет повозка. И даже здесь, через «проклятое» ущелье, построен мост! Ты же видишь! А за этой скалой начинается хороший участок старой дороги, и завтра к вечеру мы доберемся до Акана. Ты только вдумайся! Три дня спокойной дороги вместо трех недель ужасных троп! И можно ехать на повозках! Ты только представь, что это будет значить для торговли между нашими городами!!!

– А что, других городов поблизости нет?

– Ты не понимаешь! – Маврик стал быстро рисовать карту угольком на скале. – Смотри, горный хребет протянулся здесь на север почти на пятьсот километров, отрезая западную часть от самой Империи. И, чтобы добраться до столицы из того же Акана, нужно ехать сначала на север, огибая горы, затрачивая почти два месяца. А теперь это можно будет сделать за месяц с небольшим. Ведь сколько людей захочет пройти по новой дороге! А если поставить здесь таверну, то можно озолотиться! Да и торговля пойдет несравнимо веселее!

Я чего-то там поддакивал, кивал головой, но уже поплыл, разомлев от сытости и тепла. Наконец просто завалился на бок и уснул.

На следующий день все с утра уже были на ногах. Быстренько позавтракали – и в путь. Первое возбуждение спало, и люди шли бодро, но уже без прежних криков. Маврик шел впереди и внимательно оглядывался. Он первый и заметил мой граничный камень. Подойдя к нему, осторожно погладил его, потом положил свою ладонь рядом с моим отпечатком. Контраст был разительным – огромная ладонь и костлявый отпечаток. Вдруг он напрягся и бросил взгляд на мои руки. Спрятать их было некуда, и я остался сидеть спокойно. Ну костлявый я, ну изголодался – что теперь? Видя мое спокойствие, Маврик протянул:

– Похоже, хозяин вернулся и снова пометил свою территорию.

– А кто здесь хозяин?

– Горный Барон. Был такой великий маг, где-то далеко в горах был его замок. Ну это и к лучшему. Будет у дороги хозяин – нам только на пользу. Мы и подорожную готовы платить, – продолжил он, глядя мне в глаза.

Я прислушался к себе – ноль эмоций. То ли души этого мага во мне не было, то ли я уже смирился с грядущей неизбежной битвой и готов был принять любую помощь.

– Потом заплатишь, – отмахнулся я, – а сейчас давай поедем.

Маврик невольно проводил взглядом мою руку, опять посмотрел на камень. Потом неожиданно успокоился и заулыбался.

– Как скажешь, – он сделал паузу, – Линк.

Дальнейшая дорога прошла без неожиданностей, и к вечеру мы были в Акане. Сняв комнату в лучшей таверне, я пару часов отмокал в горячей ванне, а затем прямо голым растянулся в постели. Успел подумать: «Какое блаженство!» – и отключился.

Проснулся на следующий день уже к вечеру. Голова ясная, настроение отличное и даже хочется жрать. Но вот встать у меня не получилось. Тело не слушалось. Помучившись несколько минут, стал размышлять. Голова работает, глаза смотрят и даже шевелятся. Тело я чувствовал, кончики пальцев на руках и ногах даже немного шевелились, но не более. Значит, паралича у меня нет, тогда что это? Была у меня в молодости похожая ситуация, когда мы вернулись из тяжелого похода, и на следующее утро я не мог встать примерно полчаса. Наверное, и сейчас что-то похожее, тело просто расслабилось, ощутив себя в безопасности. Только вот сколько я буду приходить в себя – неизвестно. А умереть от голода в пустой комнате таверны после такого перехода по горам – это даже не смешно. Выход один – встать и позвать на помощь. Пришлось очень долго материть себя и все на свете, прежде чем мне удалось сползти с кровати и встать. Шатающейся походкой, по стеночке, потихоньку добрался до общего зала. Попавшаяся на пути служанка завизжала и грохнула на пол поднос с посудой.