Дорога шамана - Робин Хобб Страница 31

Каким-то невероятным образом ситуация изменилась. Диковинная женщина меня проверяла, не обращая ни малейшего внимания на мой вызов. Я чувствовал, что она охраняет мост и хочет понять, достоин ли я по нему пройти. Если я заслужу ее уважение, она меня пропустит. И для этого мне не нужно быть кидона.

Неожиданно до меня донесся далекий, словно крик птицы, принесенный ветром голосДевара:

— Не разговаривай с ней! Она превратит все твои мысли в переплетение виноградных лоз, и ты сам в них запутаешься. Не обращай внимания на ее слова. Иди вперед и убей ее! Это твоя единственная надежда!

Женщина даже не стала повышать голос, чтобы ему ответить, и потому, наверное, ее слова прозвучали особенно веско:

— Молчи, кидона. Пусть твой «воин» сам говорит за себя.

— Убей ее немедленно, солдатский сынок! Она хочет подчинить тебя себе.

Но его приказ, на этот раз принесенный прихотливым ветром в виде едва различимого шепота, казалось, не имел ко мне никакого отношения. Я не стал обращать на него внимания и задумался над словами древесного стража. Главное в человеке — то, ради чего он живет. Относится ли это ко мне? Должен ли солдат задумываться над подобными вещами?

— Я готов умереть за то, ради чего я живу, — ответил я, представив себе своего короля, страну и семью.

Женщина медленно кивнула, напомнив мне крону дерева, зашелестевшую под порывами ветра.

— Понятно. Ты хочешь жить ради всего этого. Ты хочешь жить больше, чем умереть ради того, чтобы завоевать уважение кидона. Ведь именно он послал тебя с приказом меня убить. На самом деле в твоем сердце нет такой цели, она в том сердце, которое он пытается тебе навязать. Он думает, что не может потерпеть поражение. Ты остаешься сыном его врага. Если я умру, ты послужишь его целям. Если погибнешь, он не будет слишком сильно горевать. Но я считаю, что и в том и другом случае ты окажешься в проигрыше. Каково твое предназначение, солдатик? Почему боги послали тебя ко мне, почему тебе удалось преодолеть все ловушки целым и невредимым? Не думаю, что ты должен умереть, пытаясь убить меня. Ты пришел сюда в качестве орудия. Может быть, поэтому боги и направили тебя ко мне, именно как орудие?

— Я не понимаю.

— Это простой вопрос. — Она потянулась ко мне и принялась внимательно меня разглядывать. — Ты прошел через переправу в этот мир, чтобы отнять жизнь или подарить ее?

— В каком смысле?

— В каком смысле? Неужели не понятно? Я прошу тебя сделать выбор: жизнь или смерть. Чему ты поклоняешься?

— Я не… это… я хочу… не знаю! Я не понимаю, что вы имеете в виду! — Я мучительно искал ответ и не мог найти.

Неожиданно я понял, что мне грозит страшная опасность, опасность, которая растянулась на целую вечность, и ей подвергается не тело, а душа. В эту минуту мне больше всего на свете хотелось вернуться в мой собственный мир, снова стать сыном своего отца и служить моему королю. Ответ пришел слишком поздно. Я не мог произнести ни звука.

— Думаю, мне придется узнать ответ за тебя. Живи или умри, солдатский сынок.

Корни вдруг разошлись, и мост разверзся подо мной. Растения не погибли и не сломались, они раздвинулись так, чтобы я провалился в пропасть. В этот исполненный отчаяния миг я метнулся вперед и помчался по шевелящимся корням в безумной надежде добраться до земли.

Всего в нескольких шагах от цели я вдруг почувствовал под ногами пустоту. Левой рукой я цеплялся за корни, которые выскальзывали из пальцев, стоило к ним прикоснуться, и мне никак не удавалось получше за них ухватиться. Подо мной была бездонная пропасть, а чуть впереди голый камень. В безнадежной попытке спастись я выбросил вперед руку с саблей, кончик которой едва достал до края обрыва.

Но она вонзилась в камень, да еще с такой силой, что у меня заболела рука. Произошедшее бросало вызов всем известным мне физическим законам, и мне стало страшно. Женщина вскрикнула — не знаю от чего, от удивления или боли. Однако я продолжал медленно соскальзывать вниз и тогда в отчаянии ухватился за клинок левой рукой, убрав правую с рукояти. Острие рассекло кожу на пальцах, но эта боль не шла ни в какое сравнение с ужасом перед падением в пропасть. В следующее мгновение я схватился за клинок и правой рукой. Я висел, цепляясь за любовно наточенное оружие и шаря ногами по каменной стенке в безнадежной попытке отыскать хоть какую-нибудь опору. Я знал, что это скоро закончится. Либо мозг отдаст приказ рукам разжаться, либо клинок перережет пальцы.

— Помогите! — крикнул я, обращаясь вовсе не к женщине, которая без всякого сочувствия стояла и смотрела на меня, и не к Девара, пославшему меня навстречу страшной судьбе.

Скорее, я взывал к равнодушной вселенной в безумной надежде, что кто-то сжалится над повисшей над пропастью букашкой и спасет ее.

Боль была почти невыносимой, и руки стали скользкими от крови. Я хотел отпустить одну руку и попробовать ухватиться за синий камень, но он был совершенно гладким, и мне пришлось смириться с тем, что ничего у меня не выйдет. Тогда я закрыл глаза, чтобы не видеть, как клинок отрежет мне пальцы, после чего я свалюсь в пропасть.

— Тебя поднять наверх? — внезапно раздался спокойный голос древесного стража.

— Помогите мне! Пожалуйста! — взмолился я.

Мне было все равно, враг она или друг. Только она могла меня спасти. Я открыл глаза. Женщина подошла ближе, но все равно оставалась еще достаточно далеко. Она стояла и с любопытством разглядывала меня. А я увидел листья папоротника, растущие на ее платье из мха.

— Пожалуйста, что? — спросила она меня ласково и одновременно сурово.

— Пожалуйста, помогите мне подняться! — задыхаясь, ответил я.

— Пожалуйста, поднять тебя наверх? — переспросила она, словно хотела убедиться, что правильно меня поняла. — Значит, ты хочешь жить? Пройти по мосту и завершить путь?

— Прошу вас! Пожалуйста, поднимите меня наверх! — почти кричал я.

Кровь уже текла по запястьям. Острие клинка добралось до суставов и безжалостно вгрызалось в них. Я боялся, что потеряю сознание от боли, даже если клинок не перерубит пальцы.

Женщина оставалась неумолимой.

— Я должна дать тебе возможность сделать выбор. Либо ты хочешь умереть, но не желаешь, чтобы у тебя отняли жизнь, либо настаиваешь на том, чтобы тебя подняли в эту реальность. Ты должен ясно осознать, каково твое решение. Магия никого не берет против его воли. Ты выбираешь мост?

Она встала на колени на краю скалы и склонилась надо мной, но я по-прежнему не мог до нее дотянуться. Я чувствовал зловоние, исходящее от ее тела — тяжелый запах пожилой женщины и перегноя, отчего у меня отвратительно закружилась голова.

— Я… выбираю… жизнь!

Кровь стучала у меня в висках, я задыхался и едва смог пролепетать эти слова. Я мог бы сказать, что не осознал глубинного смысла, заключенного в ее предложении, но это не совсем правда. Женщина говорила не о жизни и смерти, как я их понимал, она имела в виду совсем другое. Наверное, я мог бы потребовать у нее объяснений, но, боюсь, поступил как самый настоящий трус. Я выбрал жизнь, за которую должен был заплатить страшную цену, но еще не понимал какую. Впрочем, в ту минуту, теряя сознание, я не собирался выяснять условия предложенной древесным стражем сделки. Я буду жить и сделаю все, что должен.